Élysée Liminaire Pictura Fragrans — это аромат для мужчин и женщин, он принадлежит к группе цветочные зеленые.
Élysée Liminaire выпущен в 2025 году. Парфюмер: DL Jenkins.

Верхние ноты: Металлические ноты, Водка, Сгоревшая спичка, Помело, Порох и Резина;
средние ноты: Magnolan®, Водные ноты, Hexenyl Green, Борония, Жасмин, Шисо, Белый лотос и Кардамон;
базовые ноты: Прополис, Уд, Сандал, Животные ноты, Paradisone® и Мускус.

Предупреждение: этот парфюм — художественное выражение, созданное для эмпирического путешествия, а не для традиционного ношения. Его развивающиеся ноты могут быть не совсем «приятными» на всех этапах, поскольку он создан, чтобы вызывать историю и уникальный чувственный опыт.

Élysée Liminaire начинается с резких металлических нот промышленности и унылых отголосков пустоши — атмосферы, подвешенной между прошлым и сегодняшней раздробленной реальностью. По мере того, как эта дымка рассеивается, аромат раскрывается в гиперреальном, созданном инопланетянами зеленом святилище, скрытом убежище, где природа возвращает себе господство с неземным совершенством. Вдохновленный «Сталкером» Тарковского, этот аромат воплощает тоску по побегу: путешествие из руин в царство, где открываются глубокие истины и начинается исцеление. В своих прогрессивных нотах Élysée Liminaire шепчет о трансформации, обновлении и безграничной силе зеленой красоты, чтобы восстановить то, что было утрачено.

Каменный колпачок: 100% рубиновый цоизит (аниолит).

Вдохновение:
Контрольно-пропускной пункт представлял собой гротескную конструкцию из ржавого железа и жестокой геометрии, освещенную яркими прожекторами, которые отбрасывали нелепо длинные тени на потрескавшуюся, залитую маслом землю. Едкий дым лениво клубился от подожженных бочек, запах горящих химикатов и ржавого металла цеплялся за воздух, как обвинение. Охранники стояли неподвижно по обе стороны путей, их винтовки слабо поблескивали в дымке, сапоги стояли на земле, скользкой от смазки.

Мы сгрудились на дрезине, ее ржавый каркас слабо вибрировал под нами, древний мотор шипел, словно не желая двигаться. Наш проводник что-то пробормотал себе под нос, его руки сжимали рычаги со смесью осторожности и решимости. На мучительное мгновение ворота оставались закрытыми, прожекторы проносились над нами. Затем, со стоном натянутого металла, ворота начали скрипеть, открываясь. Улучив момент, дрезина рванулась вперед с внезапным взрывом шума, ее колеса завизжали на рельсах, яростно тряхнув нас, когда она набрала скорость. Позади нас раздались крики, за которыми последовал резкий треск винтовочного выстрела, но голоса охранников быстро затихли в ожидающей тишине Зоны.

Зона окутала нас, ее атмосфера была густой и потусторонней. Дрезина взбрыкивала и покачивалась на неровных путях, каждый ее стон и грохот отдавались эхом, как крик в пустоте. Мир, казалось, растворился в странности. Ржавые машины торчали из земли, словно останки древних зверей, покрытые мхом и маслом. Лужи застоявшейся воды мерцали неестественным сиянием, их поверхности отражали созвездия, которые не принадлежали нашему небу. Дрезина замедлилась до скорости черепахи, затем рванула вперед без предупреждения, словно повинуясь капризам невидимого проводника. Никто не говорил. У Зоны был свой собственный язык, на котором говорили не словами, а жутким гулом ее воздуха. Один из нас сжимал небольшое устройство, его игла бешено вращалась, в то время как другой сжимал край вагона, побелев костяшками пальцев от ржавчины. «Продолжай смотреть вперед», — сказал наш гид, хотя никто из нас не мог сказать, был ли это совет или предупреждение.

Когда вагон остановился, он сделал это резко, почти раздраженно, словно устал везти нас дальше. Мы нерешительно слезли, наши ботинки погрузились в землю, которая, казалось, дышала под нами. Воздух был густым, пропитанным резким и зеленым запахом, чуждым и неуловимым, прекрасным. Впереди из тумана поднимались руины фабрики, ее стены провисали под тяжестью мха и ползучих лоз, которые слабо светились в тусклом свете. Где-то за ними находилась Комната, ее присутствие было слабым мерцанием в изменчивой дымке, ни близко, ни далеко. Наш проводник двинулся вперед, его фигура была маленькой на фоне необъятности Зоны, его шаги были размеренными, каждый из них, казалось, проверял землю на разрешение. Мы следовали в тишине, тяжесть невидимого давила сильнее с каждым шагом, влекомая к месту, где встретятся желание, истина и красота, полностью распутывая нас.

Ссылки: