Нишевая британская парфюмерная линия Atkinsons выпустила три новых аромата своей легендарной коллекции духов “Legendary Collection”. Новинки называются Amber Empire – унисекс аромат на фото в желтом флаконе, женский парфюм Love in Idleness в розовой бутылке и мужские духи The Excelsior Bouquet. Уникальная линия “Legendary Collection” представляет собой современные версии возрожденных ароматов из прошлого, информация о которых была найдена в старинных архивах бренда.

Atkinsons Love in Idleness – шипровый парфюм, созданный на основе аромата 1922 года Фабрисом Пеллигрином (Fabrice Pellegrin). В композиции выразительные цветочные и зеленые ноты переплетаются с более умеренными древесно-пряными акцентами и легкими пудровыми оттенками. Духи составлены из нот цветов и листьев фиалки, ириса, малины, древесного мха, гелиотропа и листьев пачули.
Atkinsons Love In Idleness – изящный, женский аромат, разработанный известной британской компанией в 2015 году. В рамках серии свет увидели парфюмы, которые воскресили для нас композиции начала 20-го века, выпускаемые брендом. Atkinsons Love In Idleness, как и вся коллекция, была создана неподражаемым Фабрисом Пеллегрином. В качестве основы использовался парфюм 1922 года. В переводе с английского его название означает «Праздная любовь». Так раньше британцы называли разновидность фиалки, известную нам, как анютины глазки. Нежный, изящный цветок в былые времена считался символом сердечной привязанности и почитался людьми. Его нежный аромат покорил множество мужских сердец. Вы также можете испытать действие Atkinsons Love In Idleness на своем спутнике и, вместе с тем, вдоволь насладиться роскошным, нежным ароматом фиалки, который переплетается с малиновыми нотками и нюансами ириса. Этот парфюм подойдет для любого времени года, но особенно он актуален летом. духи.рф.
Все новинки Amber Empire, Love in Idleness и The Excelsior Bouquet скоро появятся в продаже с объемом флаконов по 100 мл в концентрации туалетной воды.

Alex Osipov :
«Love in idleness» — «Праздная любовь», она же «Анютины глазки». Этот цветок практически не пахнет, но технически является фиалкой (Viola Tricolor), поэтому и композиция запаха построена вокруг фиалки — совершенно, на мой взгляд, прелестной.
Начинается аромат с присыпанной сахарной пудрой, slightly wilted малины вкупе с острой зеленой нотой фиалкового листа. Дальше зеленый тон переходит в лиловый, и распускается сам цветок — интровертный, пудровый, сумеречный, скромно-безупречный, как костюмы Пуаро в исполнении Дэвида Суше и его же бутоньерки.
Это не декадентская хмельная фиалка Оскара Уайльда и не ядовитая, колкая — Эдди Саквилль-Уэста. Нет, это именно сентиментальная, пристойная, но втайне одержимая фиалка бельгийского детектива, лишь в последнем своем деле под старость лет решившегося выступить в роли Немезиды.
В этом ее парадокс и очарование — запах кажется недосказанным, тихим, но на самом деле силен и уверен в своих целях.
Фиалка звучит то громче, то тише, то сухо и сенно, то свежо и почти влажно. Ирис и гелиотроп играют ее, как две фрейлины — королеву, всего лишь добавляя пару оттенков ее глубокой меланхоличной фиолетовости.
База аромата тонет в тихой, мшисто-пачульной, почти кладбищенской тени, и лучшего даже придумать нельзя: на этой стадии он отбрасывает слушателя из 30-х годов ХХ века назад, в позднюю викторианскую эпоху с ее лиловым трауром, тайными страстями, запретными пороками, псевдоготикой и таксидермией. Этот этап звучит очень бархатно, напоминая пышный, навек защищенный от солнца портьерами, a bit overstuffed викторианский интерьер.
При всей его внешней скромности в аромате есть что-то настойчивое и неотвратимое, будто затягивающее в какой-то сумрачный омут — пожалуй, сейчас я бы назвал «Love in idleness» одной из самых интересных парфюмерных фиалок на моей памяти.

Elena Prokofeva :
«Love in Idleness» посвящен комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь».
История о том, как в те времена, когда Древняя Греция не считалась такой уж древней, в стране бессмертных фейри случился конфликт государственного значения: королева Титания поссорилась со своим супругом, королем Обероном, и отказала ему от брачного ложа.
Я люблю фиалковые ароматы и для меня «Love in Idleness» восхитителен уже потому, что в нем солирует красивейшая пудровая фиалка. Чистый аромат из «эпохи невинности», напоминающий мне деликатные ароматические воды викторианской эпохи, когда от леди могло пахнуть только очень тонко: не аромат, а намек на аромат. В те времена самыми популярными цветами были фиалка, лаванда и лимонная мелисса.
Впрочем, «Love in Idleness» только вначале прозрачен, постепенно он становится плотнее и бархатистее. Не одна скромная лесная фиалка, а целая корзина крупных пармских фиалок. Или целая поляна в волшебном лесу: по мере раскрытия аромата, вокруг фиалок появляются густая зеленая тень, свежий аромат молодой листвы, влажный бархат мха и спелая ежевика. В лунном луче кружатся бабочки, но если приглядеться, любому станет ясно, что это не бабочки, а крошки-феи, танцующие в полете. Пыльца с их крыльев пахнет ванильно-пудровым гелиотропом.
Фиалки в сочетании с ежевикой благоухают, как фиалковое вино.
Или, быть может, как тот волшебный напиток, который должен был заставить Титанию полюбить первого, кого она увидит после пробуждения?
От пудровости «Love in Idleness» переходит к лесной свежести, от свежести – к сладости, а в конце концов все ноты объединяются, словно в финальном танце. В конце же остается та, которая появилась первой… Фиалка. Большая ароматная фиалка, осыпанная пыльцой фей.
Для меня «Love in Idleness» звучит волшебно. Прекрасная ароматическая иллюстрация к моему любимому произведению Шекспира.

Ссылки: