
Парфюмер: Gökhan Şimşek.
Верхние ноты: Бергамот, Мандарин, Грейпфрут, Зеленый чай, Лаванда и Морские ноты;
средние ноты: Имбирь, Кардамон, Тубероза и Фрезия;
базовые ноты: Амбра, Ваниль и Мускус.
Погрузитесь в историю, где пикантные нотки мандарина и грейпфрута сочетаются с успокаивающим шёпотом зелёного чая, напоминающим о спокойном утре на палубе. Пройдите дальше и окунитесь в пряные объятия имбиря, переплетённые с сиянием туберозы. С приближением сумерек основа из ванили смешивается с янтарным сиянием, напоминая о ночах под звёздным куполом. Эти духи рисуют морские пейзажи; каждый пшик — это волна, которая убаюкивает вас в танце безмятежности и приключений.
от Alex (Sane-Witch) Osipov:
«Чаепитие в круизе» — нежный, светлый, ленивый, бодрый, как летний костюм путешественника. Аромат похож много на кого, но так очарователен и изящен, что воспринимается не безликим, а вполне самоценным.
Это именно запах блаженной праздности, означающей не бездвижную прострацию, а отсутствие забот — в том числе и заботы о хлебе насущном. На палубе круизного лайнера есть теннисный корт и бассейн, есть тенистые уголки — расслабиться после спорта и почитать в шезлонге. Есть ресторан, куда вечером надевают смокинг. В салоне и в каютах стоят живые цветы. Все это — не просто набор престижных атрибутов; все это — средства создания настроения.
Спортивные свежесть и горьковатость (это не фитнес, упаси боже, — это именно плавание и теннис) в «Чае» балансируются влажным округлым цветочным сердцем, а оно в свою очередь — пушистой мускусной обивкой дна.
Начало у композиции солнечное и свеже-воздушное, с морской солоноватостью и прохладительным коктейлем из зеленого чая и цитрусовых соков, отдельно от которых слышится бергамот — он начинает обманчиво шипровую линию, которая в дальнейшем никак не подкрепляется. Впрочем, на легкие зеленые весенние шипры типа «Quercus» Penhaligon’s он довольно-таки похож. Горькая грейпфрутовая лаванда и толика кардамона пытаются намекнуть на фужер, но и это тоже обманка: запах пробует этот формат, как купальщица ножкой воду, но с хихиканьем отскакивает в сторону цветов.
Лаванда цветком как бы и не является — в духах у нее своя, совершенно особая роль. Иногда парфюмеры специально подчеркивают ее сладкую цветочность, но это не тот случай. За цветы здесь отвечает некий чистый, ослепительно белый аккорд, в котором мне чудятся ландыш, жасмин и фрезия. Он так ловко подшит к цитрусовому и ароматическому, что аромат выглядит очень гомогенно, плавно и чуть затуманенно — рискну предположить, что мускусы начинают работать очень рано и незаметно. Преимущественно мускусным, одноцветно-элегантным он точно не является, но что-то от этого направления в нем есть. Мускусы, что интересно, по мере развития запаха становятся более сырыми и даже зябкими, вечерними — когда хочется накинуть что-то более теплое.
Обещанной в описании ванили я там долгое время не слышал, но потом она вдруг всплыла на поверхность и проявилась довольно внятно — причем дымная и слегка копченая, с пачулями, ветивером и анисом. Этот последний аккорд делает запах оригинальным и законченным; без него было бы хуже.
Ссылки:
Confirm Delete
Manage Comments