À L’Ombre d'Artémis Hellenist — это аромат для мужчин и женщин, он принадлежит к группе цветочные древесные.
À L’Ombre d'Artémis выпущен в 2024 году. Парфюмер: Suzy Le Helley.

Верхние ноты: Бергамот, Ландыш и Черная смородина;
средние ноты: Роза, Амбретта и Фиговое дерево;
базовые ноты: Дубовый мох, Сандал и Ветивер.

Вдохновленный лесом Хиоса, À L’Ombre d'Artémis - это радостная и нежная дань свободе и дерзости, которые характеризовали богиню охоты. Но не обманывайтесь его кажущейся откровенностью, за его приятными фруктовыми нотами ягод скрывается замечательный цветочный баланс розы и амбретты, связанный с резкими древесными нотами инжира и дубового мха. Таинственный и яркий, этот фирменный аромат не оставит никого равнодушным.

Сюжетная линия:
«Окраина леса, нежный свет утра.
Между туманом и росой я вижу бархатную почву леса.
Вдалеке доносится сладкая мелодия журчащего ручья или, может быть, это приглушенный смех, который радостно возвышается».

«Я хотела перевести картину «Купание Артемиды», о которой мне рассказал Жан-Давид, в обонятельный опыт. Я работала над свежим, росистым лепестковым ароматом розы, чтобы вызвать ассоциации с влажной кожей Артемиды и ее нимф. Нота инжира и мшистые древесные оттенки представляют лес и его бархатный зеленый ковер, окружающий и защищающий их от первых лучей солнечного света, скрытый от глаз...» - Сьюзи Ле Хелли.

от Alex (Sane-Witch) Osipov:
«В тени Артемиды» замахнулся на имя богини — и одной из самых неоднозначных в греческом пантеоне. Она не только девственная охотница и царевна Олимпийской династии, но и безжалостная убийца, архаическая богиня-медведица, покровительница рожениц и (в смычке с Гекатой) владычица посмертных таинств, а в Средние века и под именем римской Дианы — богиня ведьм и колдовства.
«В тени Артемиды» — дивный освежающий и вселяющий силы аромат с опасной остринкой. Такое всепобеждающе зеленое, прекрасное начало я встречал, пожалуй, только в «Un Jardin en Méditerranée». Оно покоряет, влюбляет с первого же вздоха. Когда посвящаешь духи богиням, нужно уметь сделать нечто… почти подавляющее своей красотой.
Запах на первых порах преимущественно инжирный, а тот самый ошеломительный эффект ему придает великолепно отмеренная доза цитрусов, свежей зеленой травы и смородинового листа — кислый, терпкий, зеленый и сладкий вкус в одном.

Лист в пределах десяти минут оборачивается ягодой, лоснящейся, спелой и черной, от которой так и текут слюнки — и здесь я готов сказать «ДА!» гурманским ароматам (хотя для меня вообще-то фруктовые к ним не относятся; их я называю природными, а гурманика — то, что приготовлено человеком… и в основном из области десертов).
Запахи на основе фиги, еще совсем недавно казавшиеся новаторскими и интересными, за последние годы успели мне надоесть, но эти смородина, апельсин и трава буквально вдохнули в старый добрый инжир новую жизнь. Еще немного, и я, наверное, вопьюсь зубами в собственное запястье, принеся Артемиде кровавую дань.
Каскад зелени действительно развивается вокруг этой ноты, сначала гесперидный, а затем, я бы сказал, базиликово-мятный (похоже на авторскую вариацию мохито), не позволяя ей, к счастью, выпятить ни млечную, ни кокосовую грань, а затем передает на руки нимфам-цветам, звучащим тихо и нежно, субтоном. Их здесь всего две — ландыш и роза, и они принципиально держатся на вторых ролях.
Дальше млечность все же берет реванш, но происходит она не от инжира, а от сандала и мускуса, когда фига уже почти сдала солирующие позиции, и такое развития воспринимается, как новое, гораздо менее банальное.
Ветивера и/или мха я ждал долго и думал, что уже не дождусь, но оказалось, они тут тоже есть — просто тихие. Если бы аромат сел на древесную базу, это было бы скучно; на амбро-древесную — чудовищно; на мускусную — разочаровывающе. Более того, если бы мхи и корни звучали громче, резче, как это им часто свойственно, это тоже было бы плохо, но они, во-первых, очень постепенно вступают, а, во-вторых, очень сдержанно играют: земля и тень подкрадываются постепенно и ласково, как долгие летние сумерки… как сон. Такие финалы я для себя называю «вечерними».
Однако засыпает запах, что удивительно, опять на цитрусах и зелени.
В «В тени Артемиды» и правда очень много от лучшего из Эрмесовских «Садов», но копией или плагиатом он не выглядит; скорее цитатой. Он достаточно поэтичен сам по себе и дольше держится на коже, что немаловажно.

Ссылки: