The Mariner's Rhyme Francesca Bianchi — это аромат для мужчин и женщин, он принадлежит к группе восточные фужерные.
The Mariner's Rhyme выпущен в 2024 году.
Парфюмер: Francesca Bianchi.

Верхние ноты: Альдегиды, Бергамот, Грейпфрут, Элеми и Лаванда;
средние ноты: Озон, Ирис и Цветок апельсина;
базовые ноты: Дубовый мох, Олибанум, Амбра и Пачули.

На миланской выставке арт-парфюмерии ESXENCE 2024 Франческа Бьянки представила свой новый аромат The Mariner's Rhyme. Уже по названию понятно, что он должен быть акватическим, и Франческа подтверждает: он морской шипровый.

Эта морская композиция для самой Франчески связана с несколькими отсылками в культуре, особенно близкими для неё. Название аромата связано с мрачной драмой в стихах «Сказание о Старом Мореходе» британского поэта Сэмюэля Кольриджа (The Rime of the Ancient Mariner by С.Т. Coleridge, 1798) и более поздними интерпретациями на тему.

Например, Франческа упоминает композицию Sailor's Tale группы King Crimson с альбома Island, чей загадочный, запоминающийся, экспериментальный характер она попыталась воспроизвести в этом аромате (заметим в скобках, что поэму несколько раз положили на музыку, в том числе Iron Maiden, The Tiger Lillies, Hostsonaten). Сказание – история о моряке, который убил альбатроса просто так, что привело к смерти всей команды корабля, и вечному скитанию матроса по земле живым трупом, чтобы рассказать всем свою историю.

«Этот аромат передает сущность моряка, который всю жизнь путешествует по бурным морям. Он несет в себе острую металлическую грань, напоминающую лезвие бритвы; обладает озоновым аккордом, напоминающим холодные штормовые ветры, и темной, таинственной глубиной, подобной безднам океана. Хотя он более свежий и прозрачный, чем другие ароматы коллекции Francesca Bianchi, в ней безошибочно ощущается вкус Франчески и её любовь к драматизму.

Озоновая тема раскрыта в соответствии со стилем парфюмера. Аромат имеет свежий прозрачный характер, усиленный альдегидами, на глубоком темном фоне. Озоновый аккорд становится морским благодаря серой амбре. Соленая амбра и металлический альдегидный запах в сочетании с дубовым мхом напоминают про вкус устриц и темные морские глубины. Прозрачность озонового аккорда благодаря ирису становится более непрозрачной и плотной, а также приобретает почти священный и мистический характер, навеянный элеми и ладаном», - описание бренда.

Аромат The Mariner's Rhyme доступен к предзаказу на официальном сайте бренда, продажи начнутся 5 апреля 2024 года. Аромат имеет концентрацию Extrait de Parfum, 30 и 100 мл флаконы стоят 108 и 235 евро (1.5 мл пробирка – 7 евро).

от Sergey Borisov:
Стиль, художественное видение и некий драматический характер определяют общую ДНК ароматов Франчески. Раньше мне казалось, что таким ДНК можно считать винтажный характер и насыщенные животные композиции – и акватика не может входить в её стиль. Но теперь, спустя почти 40 лет после первого акватического аромата (New West Aramis, 1985) акватика уже настоящий винтаж, и как минимум вызывает чувство ностальгии (см. статью). Кроме того, дубовый мох с Эвернилом создают довольно темный и анималистичный характер, особенно к базе композиции.

Корни The Mariner's Rhyme начинаются в Cool Water Davidoff, но общее направление другое. Не металлически морская, а смолистая свежесть, не радостно прозрачный и арбузоподобный Калон над геранью, а более насыщенный и даже ладанно-мрачный Адоксаль, над пачулями и мхом, хотя мускусы, Амброксан и Эвернил те же.
Любимый пудровый ирис Франчески здесь тоже есть, затушевывая животную темноту и холодную акватику в начале – но уступая грубой холодной силе океана и смол. Даже несмотря на флердоранж-нероли, и любые другие цветы – аромат представляется холодным подводным гротом в морских скалах.

И если мы уж начали сравнивать с другими ароматами, то в своем холодном морском мире The Mariner's Rhyme занимает место между пляжным прибоем Cool Water и чернильной глубиной Марианской впадиной M-M Ink Byredo, ближе к последнему.

от Elena Prokofeva:
У The Mariner's Rhyme Francesca Bianchi начало почти как у обычного морского парфюма. Почти — потому что он солонее, гуще и достовернее, чем принято делать морские парфюмы. Он совсем как настоящая морская вода, когда она случайно попадет в рот во время плавания: очень соленый и слегка горчит, но при этом — ошеломляюще свежий.
Море не только бушующее, но еще и холодное: эту холодность придают ноты элеми и лаванды, обыгранные так, чтобы мы чувствовали только прохладную, точнее – охлаждающую часть их аромата, но при этом узнаваемые мирные запахи терялись в озоново-соленом бушевании.

Это уже очень хорошо, но еще не изумляет… И это – только начало.
Дальше — интереснее. Дальше появляется сладость.

Сначала это грозовая сладость озона, сделанная очень достоверно и поражающая своей свежестью, нетипичной для парфюмов Francesca Bianchi. Мне кажется, я чувствую альдегиды: именно они придают The Mariner's Rhyme эту тонкую свежесть. Я люблю альдегиды и ощущаю их даже в мизерных количествах. Если вас альдегидные парфюмы пугают своей старомодностью – здесь вообще не тот случай: парфюмы Francesca Bianchi вообще не бывают старомодными.
Потом — еще одна, иная сладость: ванильная и пьяная сладость рома, пролившегося в соленую воду, ненадолго изменившего ее вкус и аромат. И запах бочек из-под рома, пропитанной ромом древесины, и запах чая сухого черного чая, словно мы вдыхаем ароматы бушующего моря в первое мгновение после того, как оно в щепы разбило корабль, который вез ром и чай.

Море раздробило бочки, но еще не потопило мешки с чаем, и ромово-чайный аромат смешивается с запахами волн и ветра.

Но главное начинается, когда над бушующим морем, швыряющем разбитые и еще целые бочки с ромом и играющем мешками с чаем, расцветают ирисы...

Ах, как хороши эти ирисы! Чуть сладковатый аромат, в котором нет ничего морковного или землистого, а только прохладная ирисовая цветочность, шелковистая нежность и благородная пудровость. Этот ирис наверняка из породы ярких, сине-голубых, и своими красками, и своим ароматом он затмевает море. Вернее, морские ноты становятся оправой для ириса.
Ирисы в The Mariner's Rhyme Francesca Bianchi так и остаются цветами, но ирисовый корень здесь тоже есть. Однако и в нем нет привычных землистых, морковных нот и серебра, но есть что-то сразу и кремовое, и телесное, словно запах нежнейшей, но очень холодной кожи.
Помимо фосфоресцирующих ирисов, в венок морской девы постепенно вплетаются другие цветы: все — весенние, все — пахнущие свежестью, некоторые из них чуть слаще, чем ирис. Сначала я узнаю нарцисс: он здесь такой же анималистический, с оттенками сена, меда, воска и пыльцы, как в Au Delà Narcisse FZOTIC, или в Tabac Tabou Parfum d'Empire. Еще, как мне кажется, в Mariner's Rhyme Francesca Bianchi есть нероли: аромат очень нежный, почти телесный, как у ириса, слегка медовый, как у нарцисса…

Нарциссы и нероли вкрадчиво пахнут сквозь ирисы, своей теплотой подчеркивая холодность как ирисовых лепестков, так и перламутрового оррисового тела морской девы. Но их присутствие в аромате для меня настолько явно, что удивляет отсутствие в пирамиде.
The Mariner's Rhyme Francesca Bianchi — очень соленый морской парфюм с легкими ромово-чайными обертонами, но главное — с ошеломляюще красивым ирисом, который медленно всплывает из волн, расцветает и долго, долго благоухает, смешиваясь с озоновой свежестью, а потом растворяется в ней...

Момент, когда ирис исчезает, я не уловила: The Mariner's Rhyme Francesca Bianchi очень стойкий и исчезновение произойдет не скоро. Но все же приходит момент, когда на коже остаются только запахи холодного моря и озоновой грозовой сладости, а ириса больше нет. И это вызывает такую тоску, что хочется нанести The Mariner's Rhyme Francesca Bianchi снова и дождаться, когда в нем опять расцветет ирис.

от Alex (Sane-Witch) Osipov:
«The Mariner’s Rhyme» буквально любуешься, затаив дыхание.
Увертюрой запаху служит сладкоцитрусовый и смолисто-травянистый аккорд, вроде бы сам по себе совершенно земной, береговой, но повернутый здесь под таким углом, что перед глазами сразу встает ярящаяся волнами, изумрудная, стеклянистая тоща соленой воды. И вдобавок парадоксально пронизанная солнцем, словно метнувшим в прореху туч пучок яростных лучей! Да, море здесь совершенно зеленое, дивного, глубокого, полупрозрачного цвета.
Его свирепость довольно быстро умягчается опалесцирующим серо-лавандовым туманом, который стелется над волнами с лаской Амфитриты, обвившей руками разбушевавшегося Посейдона. Именно на этой стадии аромат начинает восприниматься как многоцветный, играющий фиолетовыми, лазурными, темно-зелеными, светло-голубыми, белопенными, металлическими и черными отблесками — действительно как чешуя морского змея.

Здесь я бы еще сказал, что море как у жителей средиземноморского региона, так и у их северных собратьев никогда не воспринималось как добрая и благожелательная к человеку стихия — наоборот, оно всегда было опасным, непредсказуемым краем, где обитали могущественные, лишенные всякого сочувствия и трудноукрощаемые силы. Не зря в юнгианской традиции оно служит универсальным символом бездн, таящихся в человеческой психике. Хотите солнечных пляжей, коктейлей, зонтиков, мячиков и теплой водички? Вам точно не сюда.
У самой соленой морской воды часто бывает на удивление цветочный запах; когда соли мало, этот эффект не возникает. Именно его богоравная Франческа положила в сердце композиции, оттенив соль и зелень толикой сладкого флердоранжа и призраком ириса. Нет, на самом деле ириса тут довольно много: он густ и весом за счет баттера, который мастер очень любит и кладет везде, где только может. Однако этот ирис совершенно лишен сладости — напротив, он соленый и почти вымытый морской водой ото всякого цвета. Кажется, что его плотность стала частью глянцевой водной маслянистости, а цветочная фракция действительно отошла в прохладную дымку и теперь парит над волнами, не касаясь их.

Образ этих духов настолько цельный, что даже традиционная мшисто-хвойная, с чуть-чуть йодистым оттенком шипровая база воспринимается здесь не как лесная чаща, а как морские глубины, где изумруд постепенно сгущается в непроницаемую черноту. Скорее всего, в этом повинен холодный ладан, совершенно не церковный, бездымный и стеклянно-прозрачный, который поднимается к носу постепенно где-то с середины аромата, подхватывая эстафету, как ни странно, от неролей, и только здесь выходящий во главу композиции.
На последней стадии он пахнет соленым и сладковатым мускусно-сандаловым песочком, отдаленно похожим на «Дюну», — теплым, согретым солнцем, сонно лепечущим что-то после всех этих бурь. Так владеть драматургией запаха — это действительно большое мастерство.

Ссылки: