Лондонский джентльмен с персидскими корнями.

Парфюмерный критик Ксения Голованова рассказывает о человеке, который создает редкие аттары, коллекционирует все, что окружающим может показаться отвратительным, и имеет весьма любопытный нос — как герой небезызвестного романа Патрика Зюскинда.

Про Султана Пашу я узнала из блога парфюмерного критика Луки Турина. Блог, к слову, приказал долго жить — у автора новый проект, и всем, кто любит его качественную, хорошо настоявшуюся желчь, придется подождать. Пост о Султане Турин написал сразу после выставки Esxence в Милане, откуда, по обыкновению, вернулся с чемоданом сэмплов и неутешительными выводами о судьбах парфюмерии. Султан Паша — «молодой человек, очень застенчивый и нервный» — настиг короля парфюмерной критики у стенда турецкой марки Nishane, второпях забыл представиться, зато вручил Турину бумажный сверток с сэмплами, вензелями и сургучом (саспенс!), похожий, как отметил автор, «на таинственное письмо графу Монте-Кристо». И был таков. Обозначив обстоятельства встречи, Турин разразился несвойственной ему хвалебной рецензией самих ароматов, и у меня, конечно, засвербило в носу от любопытства.

Султан Паша — кстати, это его настоящее имя — живет в Лондоне и увлеченно коллекционирует всякие штуки, которые обычному человеку могут показаться отвратительными: настоящие мускусы, струю скунса и прочую вонь. На почве любви ко всему вонючему мы и сошлись: «Обожаю грязь», — заявил он в первом же нашем фейсбучном чате, и я поняла, что мы подружимся. У Султана по-настоящему любопытный нос — как у героя «Парфюмера», который пытался извлечь и сохранить аромат стекла, латуни, крови и воды из парижской Сены. К счастью, рыжеволосыми девушками мой друг, насколько я знаю, интересуется в исключительно здоровом контексте, зато питает слабость к эмодзи и грубо сколоченным шуткам про russki. Как следствие, наша переписка быстро скатилась в пинг-понг веселых рож и «гифок», и любопытство — что же зацепило Турина? — несколько поблекло. Так или иначе, мы договорились встретиться во Флоренции на Pitti Fragranze, самой важной парфюмерной выставке года.

Настал сентябрь, и все «нюхачи» потянулись в Италию. Тут нужно знать, что парфюмерная Pitti существует на двух уровнях одновременно. Верхний, официальный — красиво оформленные стенды марок, лекторий, где тебе рассказывают про фракции пачулей, приемы с шампанским в сияющих палаццо и так далее. Нижний — подбрюшье выставки. Это стихийные вечеринки в барах на набережной, ночные прогулки вдоль Арно, подсвеченные огоньками зажигалок (как ни удивительно, среди парфюмеров полно курильщиков) и «подпольные» встречи один на один: марки, которые в силу разных причин не обзавелись собственным стендом на Pitti, отлавливают журналистов и потенциальных дистрибьюторов. Двор у «Станции Леопольда», где проходит выставка, — главное место для таких свиданий. Здесь, в маленькой беседке, встречаемся и мы с Султаном, внешность которого я описывать не буду: запретил. После недолгих приветствий (последний раз мы болтали в чате фейсбука накануне, так что считай не расставались) он достает из рюкзака коробку, а из нее — пузырьки, наполненные темными аттарами. Вообще, арабское слово «аттар» означает «запах, аромат». В Азии аттары изготавливают на протяжении тысяч лет — как поэзию или качественную сталь. В книге парфюмера Анны Зворыкиной, которую небезосновательно называют «русской Мэнди Афтель», можно прочитать, что первым аттаром, возможно, был розовый, и открыла его шахиня Нур Джахан, жена Джахангира из династии Великих Моголов: по легенде, она любила принимать вечерние ванны с лепестками роз и однажды утром обнаружила на поверхности воды ароматную пленку — эфирное масло розы. Еще аттарами называют сложные смеси ароматических веществ на основе масла, то есть духи.

«Сложные» — ключевое слово, если нужно вкратце описать мое впечатление от ароматов Султана Паши. Ничего подобного, конечно, в ванне шахини Нур Джахан не всплывало. Я пробовала аттары оманской марки Amouage, которые казались мне небесными, но тот опыт не подготовил меня к цунами, накрывшему нашу беседку. Дубовый мох — плюшевый, зыбкий, изумрудно-серебристый. Роскошные, кровавые, столепестковые розы. Майсурский — лучший из всех, сливочный и сияющий одновременно — сандал. Настоящий, а не синтетический уд. Серая амбра — желудочный секрет китов, который подолгу плавает на волнах, пропекаясь солнцем и просаливаясь морем, пока однажды не будет выброшен на пляж и оценен в €50 тыс. за килограмм. Вот из таких вещей сделаны аттары Sultan Pasha. Несколько недель назад я брала интервью у Роже Дава, и тот на голубом глазу заявил, будто он единственный парфюмер, использующий в работе настоящую серую амбру. Про это, говорит, даже сняли фильм ребята с BBC. Я не смотрела этот фильм, но своими глазами видела коробку с полкило амбры, которую Султан Паша достал из рюкзака вслед за своими аттарами. Один кусок был зазубрен, как ломоть пармезана, уже хорошо знакомый с теркой — от него явно отщипывали куски.

После Pitti Султан получил несколько предложений от парфюмерных магазинов и сетей, и теперь он на распутье — делать то, что он делает сейчас, в серийных объемах невозможно. Китов должно тошнить серой амброй круглые сутки, чтобы обеспечить парфюмерией Sultan Pasha Attars какой-нибудь Jovoy или Les Senteurs. Но пока пробирку с аттаром можно выписать себе на дом, и если вы вдруг решите заказать один из них, пусть это будет Aurum d’Angkor. Гарантирую, ничего подобного вы еще не пробовали.

Ссылки: