Тихо бьется в мои стекла дождь -
Серая, измученная птица…
… говорят, что, если очень ждешь,
Что-то обязательно случится -
Принесут нежданное письмо,
Зазвенит звонок в притихшем доме…
…теплый ветер за моим окном
Ловит дождь в раскрытые ладони…
Ловит капли - а потом опять
Разбросает по дорожкам, крышам…
…говорят, что, если очень звать,
Это обязательно услышат -
И ответят, тихо позовут,
Успокоят светом, словом, взглядом…
…облака-кораблики плывут,
Тихие, усталые, куда-то…
В их далекой облачной стране
тоже вечер - и спешат скорее…
…в задремавшей чуткой тишине
Сердца стук становится слышнее…
Говорят, что если… очень ждешь…
Не понять такое невозможно.
…целый день выстукивает дождь
Твое имя тихо и тревожно...
Б.Окуджава
Поэзия - любимые стихи и поэты
Отправлено 09 Май 2014 - 10:10
Просто так...загрустила душа, заблудилась на звёздной тропинке,
Полетав у Большого Ковша, отразилась во взгляде грустинкой...
Просто так...зазвенела душа, Изумительным звоном хрустальным,
И с ресничек, немного дрожа, покатилась слезинкой случайной...
Просто так...защемила душа, и заплакала нежностью скрипки,
Остриём резануло ножа, погасив на минуту улыбку...
Просто так...осветилась душа, встретив первый нечаянный лучик,
Когда после дождя, не спеша, уплывали тяжёлые тучи...
В Мирозданье пушинкой кружа, свет его глубины постигая,
Разрыдалась стихами душа, просто так, потому что...живая.
Автор неизвестен
Полетав у Большого Ковша, отразилась во взгляде грустинкой...
Просто так...зазвенела душа, Изумительным звоном хрустальным,
И с ресничек, немного дрожа, покатилась слезинкой случайной...
Просто так...защемила душа, и заплакала нежностью скрипки,
Остриём резануло ножа, погасив на минуту улыбку...
Просто так...осветилась душа, встретив первый нечаянный лучик,
Когда после дождя, не спеша, уплывали тяжёлые тучи...
В Мирозданье пушинкой кружа, свет его глубины постигая,
Разрыдалась стихами душа, просто так, потому что...живая.
Автор неизвестен
Отправлено 09 Май 2014 - 10:13
Муса Джалиль Чулочки
Их расстреляли на рассвете
Когда еще белела мгла,
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться,
Затем к обрыву стать спиной,
И вдруг раздался голос детский
Наивный, чистый и живой:
-Чулочки тоже снять мне, дядя?
Не упрекая, не браня,
Смотрели прямо в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.
"Чулочки тоже..?"
И смятеньем эсесовец объят.
Рука сама собой в волнении
Вдруг опускает автомат.
И снова скован взглядом детским,
И кажется, что в землю врос.
"Глаза, как у моей Утины" -
В смятеньи смутном произнес,
Овеянный невольной дрожью.
Нет! Он убить ее не сможет,
Но дал он очередь спеша...
Упала девочка в чулочках.
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, а если б дочка
Твоя вот здесь бы так легла,
И это маленькое сердце
Пробито пулею твоей.
Ты человек не просто немец,
Ты страшный зверь среди людей.
Шагал эсесовец упрямо,
Шагал, не подымая глаз.
Впервые может эта дума
В сознании отравленном зажглась,
И снова взгляд светился детский,
И снова слышится опять,
И не забудется навеки
"ЧУЛОЧКИ, ДЯДЯ, ТОЖЕ СНЯТЬ?"
Их расстреляли на рассвете
Когда еще белела мгла,
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться,
Затем к обрыву стать спиной,
И вдруг раздался голос детский
Наивный, чистый и живой:
-Чулочки тоже снять мне, дядя?
Не упрекая, не браня,
Смотрели прямо в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.
"Чулочки тоже..?"
И смятеньем эсесовец объят.
Рука сама собой в волнении
Вдруг опускает автомат.
И снова скован взглядом детским,
И кажется, что в землю врос.
"Глаза, как у моей Утины" -
В смятеньи смутном произнес,
Овеянный невольной дрожью.
Нет! Он убить ее не сможет,
Но дал он очередь спеша...
Упала девочка в чулочках.
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, а если б дочка
Твоя вот здесь бы так легла,
И это маленькое сердце
Пробито пулею твоей.
Ты человек не просто немец,
Ты страшный зверь среди людей.
Шагал эсесовец упрямо,
Шагал, не подымая глаз.
Впервые может эта дума
В сознании отравленном зажглась,
И снова взгляд светился детский,
И снова слышится опять,
И не забудется навеки
"ЧУЛОЧКИ, ДЯДЯ, ТОЖЕ СНЯТЬ?"
Отправлено 09 Май 2014 - 11:55
Любовь
Семенович
Отыщите один, самый главный оттенок
Среди многих застывших в палитре цветов
Воздержитесь от разного рода оценок, -
Не нуждается в наших оценках любовь.
О любви говорим и поем на вокзалах,
На концертах, народу побольше собрав,
Переходах метро, полутемных подвалах
Вечный смысл, как тельняшку, до дыр застирав.
Не по чьей – то вине, а по собственной воле,
Изначально, в зародыше чувство губя,
Продаемся за грош, расстаемся без боли,
Признаемся друг другу в любви не любя.
Во сто крат тяжелей, не поверив злословью
Что – то в прошлом простить и сначала начать.
Как нелепо звучит: «заниматься любовью»,
Словно красить забор, или пол подметать.
Может следует вcпомнить, как сходится клином
Свет на ком-то конкретном, и только на нем,
Как по тем же, до боли понятным причинам
Ищешь повода, чтобы остаться вдвоем
Вдруг покажется вечностью эта минута,
Но уже не забудется никогда
Ощущение счастья, нежданного чуда
После первого в жизни негромкого «да».
Отыщите один, самый главный оттенок
Среди многих живущих в палитре цветов,
Отличите любовь от искусных подделок,
Чтоб не стала подделкою Ваша любовь.
Семенович
Отыщите один, самый главный оттенок
Среди многих застывших в палитре цветов
Воздержитесь от разного рода оценок, -
Не нуждается в наших оценках любовь.
О любви говорим и поем на вокзалах,
На концертах, народу побольше собрав,
Переходах метро, полутемных подвалах
Вечный смысл, как тельняшку, до дыр застирав.
Не по чьей – то вине, а по собственной воле,
Изначально, в зародыше чувство губя,
Продаемся за грош, расстаемся без боли,
Признаемся друг другу в любви не любя.
Во сто крат тяжелей, не поверив злословью
Что – то в прошлом простить и сначала начать.
Как нелепо звучит: «заниматься любовью»,
Словно красить забор, или пол подметать.
Может следует вcпомнить, как сходится клином
Свет на ком-то конкретном, и только на нем,
Как по тем же, до боли понятным причинам
Ищешь повода, чтобы остаться вдвоем
Вдруг покажется вечностью эта минута,
Но уже не забудется никогда
Ощущение счастья, нежданного чуда
После первого в жизни негромкого «да».
Отыщите один, самый главный оттенок
Среди многих живущих в палитре цветов,
Отличите любовь от искусных подделок,
Чтоб не стала подделкою Ваша любовь.
Сообщение отредактировал Iranik: 09 Май 2014 - 11:55
Отправлено 09 Май 2014 - 12:02
Renessans (09 Май 2014 - 10:10) писал:
Просто так...загрустила душа, заблудилась на звёздной тропинке,
Полетав у Большого Ковша, отразилась во взгляде грустинкой...
Просто так...зазвенела душа, Изумительным звоном хрустальным,
И с ресничек, немного дрожа, покатилась слезинкой случайной...
Просто так...защемила душа, и заплакала нежностью скрипки,
Остриём резануло ножа, погасив на минуту улыбку...
Просто так...осветилась душа, встретив первый нечаянный лучик,
Когда после дождя, не спеша, уплывали тяжёлые тучи...
В Мирозданье пушинкой кружа, свет его глубины постигая,
Разрыдалась стихами душа, просто так, потому что...живая.
Автор неизвестен
Полетав у Большого Ковша, отразилась во взгляде грустинкой...
Просто так...зазвенела душа, Изумительным звоном хрустальным,
И с ресничек, немного дрожа, покатилась слезинкой случайной...
Просто так...защемила душа, и заплакала нежностью скрипки,
Остриём резануло ножа, погасив на минуту улыбку...
Просто так...осветилась душа, встретив первый нечаянный лучик,
Когда после дождя, не спеша, уплывали тяжёлые тучи...
В Мирозданье пушинкой кружа, свет его глубины постигая,
Разрыдалась стихами душа, просто так, потому что...живая.
Автор неизвестен
Автор очень даже известен - Пугач Светлана, к большому сожалению, скончавшаяся 22 апреля.
Ее страница на стихире: http://www.stihi.ru/2010/05/26/1650
Отправлено 09 Май 2014 - 12:25
Iranik (09 Май 2014 - 12:02) писал:
Автор очень даже известен - Пугач Светлана, к большому сожалению, скончавшаяся 22 апреля.
Ее страница на стихире: http://www.stihi.ru/2010/05/26/1650
Ее страница на стихире: http://www.stihi.ru/2010/05/26/1650
Ирина, очень благодарна Вам за имя автора стихотворения, искала в поиске, но тщетно.
Очень жаль, когда жизнь человека прерывается на самом пике его творчества.
Отправлено 09 Май 2014 - 23:39
Расул Гамзатов
Нас двадцать миллионов
От неизвестных и до знаменитых,
Сразить которых годы не вольны,
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Нет, не исчезли мы в кромешном дыме,
Где путь, как на вершину, был не прям.
Еще мы женам снимся молодыми,
И мальчиками снимся матерям.
А в День Победы сходим с пьедесталов,
И в окнах свет покуда не погас,
Мы все от рядовых до генералов
Находимся незримо среди вас.
Есть у войны печальный день начальный,
А в этот день вы радостью пьяны.
Бьет колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льется с вышины.
Мы не забылись вековыми снами,
И всякий раз у Вечного огня
Вам долг велит советоваться с нами,
Как бы в раздумье головы клоня.
И пусть не покидает вас забота
Знать волю не вернувшихся с войны,
И перед награждением кого-то
И перед осуждением вины.
Все то, что мы в окопах защищали
Иль возвращали, кинувшись в прорыв,
Беречь и защищать вам завещали,
Единственные жизни положив.
Как на медалях, после нас отлитых,
Мы все перед Отечеством равны
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Где в облаках зияет шрам наскальный,
В любом часу от солнца до луны
Бьет колокол над нами поминальный
И гул венчальный льется с вышины.
И хоть списали нас военкоматы,
Но недругу придется взять в расчет,
Что в бой пойдут и мертвые солдаты,
Когда живых тревога призовет.
Будь отвратима, адова година.
Но мы готовы на передовой,
Воскреснув,
вновь погибнуть до едина,
Чтоб не погиб там ни один живой.
И вы должны, о многом беспокоясь,
Пред злом ни шагу не подавшись вспять,
На нашу незапятнанную совесть
Достойное равнение держать.
Живите долго, праведно живите,
Стремясь весь мир к собратству
сопричесть,
И никакой из наций не хулите,
Храня в зените собственную честь.
Каких имен нет на могильных плитах!
Их всех племен оставили сыны.
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Падучих звезд мерцает зов сигнальный,
А ветки ив плакучих склонены.
Бьет колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льется с вышины.
Нас двадцать миллионов
От неизвестных и до знаменитых,
Сразить которых годы не вольны,
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Нет, не исчезли мы в кромешном дыме,
Где путь, как на вершину, был не прям.
Еще мы женам снимся молодыми,
И мальчиками снимся матерям.
А в День Победы сходим с пьедесталов,
И в окнах свет покуда не погас,
Мы все от рядовых до генералов
Находимся незримо среди вас.
Есть у войны печальный день начальный,
А в этот день вы радостью пьяны.
Бьет колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льется с вышины.
Мы не забылись вековыми снами,
И всякий раз у Вечного огня
Вам долг велит советоваться с нами,
Как бы в раздумье головы клоня.
И пусть не покидает вас забота
Знать волю не вернувшихся с войны,
И перед награждением кого-то
И перед осуждением вины.
Все то, что мы в окопах защищали
Иль возвращали, кинувшись в прорыв,
Беречь и защищать вам завещали,
Единственные жизни положив.
Как на медалях, после нас отлитых,
Мы все перед Отечеством равны
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Где в облаках зияет шрам наскальный,
В любом часу от солнца до луны
Бьет колокол над нами поминальный
И гул венчальный льется с вышины.
И хоть списали нас военкоматы,
Но недругу придется взять в расчет,
Что в бой пойдут и мертвые солдаты,
Когда живых тревога призовет.
Будь отвратима, адова година.
Но мы готовы на передовой,
Воскреснув,
вновь погибнуть до едина,
Чтоб не погиб там ни один живой.
И вы должны, о многом беспокоясь,
Пред злом ни шагу не подавшись вспять,
На нашу незапятнанную совесть
Достойное равнение держать.
Живите долго, праведно живите,
Стремясь весь мир к собратству
сопричесть,
И никакой из наций не хулите,
Храня в зените собственную честь.
Каких имен нет на могильных плитах!
Их всех племен оставили сыны.
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Падучих звезд мерцает зов сигнальный,
А ветки ив плакучих склонены.
Бьет колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льется с вышины.
Сообщение отредактировал Jadis: 09 Май 2014 - 23:41
Отправлено 18 Май 2014 - 15:36
письма без адресата
Ок Мельникова
9 мая 1950.
она садится за стол и пишет:
прошли девять безумных лет.
не верю я, что тебя не ищут,
готовлю вновь на двоих обед.
меня недавно позвали замуж,
"в двадцать восемь одной страдать?"
школьный друг, ты его не знаешь.
но я сказала, что буду ждать.
всё гуляет, поёт, смеётся,
будто сном лишь была война.
город встретил тепло и солнце,
но в наш дом не пришла весна.
9 мая 1970.
как ты, милый? мир изменился,
день за днём всё быстрей летит.
ты сегодня опять мне снился,
был немного устал, небрит.
говорил, умереть не страшно,
и я это должна понять.
хуже жизнь, где уж всё неважно,
и пустующая кровать.
я теряюсь в неделях, числах,
руки часто теперь бьёт дрожь.
берегу тебя в своих мыслях,
как другой - сигарету в дождь.
9 мая 1990.
мне становится всё труднее,
плохо вижу, и давит быт.
неминуемо все стареют,
но ты молод. и как мне быть?
боюсь проснуться и вдруг не вспомнить,
кто такая, который год.
но это глупости, что тут спорить,
забыть тебя - хуже всех невзгод.
9 мая 2000.
ах, родная, ждала ты долго,
прости, я не писал ответ.
мне неплохо, лишь вою волком,
видя, как стряпаешь мне обед.
когда расстались мы так жестоко,
ты билась рыбой немой об лёд.
у войны лик женщины одинокой,
той, что упрямо кого-то ждёт.
Ок Мельникова
9 мая 1950.
она садится за стол и пишет:
прошли девять безумных лет.
не верю я, что тебя не ищут,
готовлю вновь на двоих обед.
меня недавно позвали замуж,
"в двадцать восемь одной страдать?"
школьный друг, ты его не знаешь.
но я сказала, что буду ждать.
всё гуляет, поёт, смеётся,
будто сном лишь была война.
город встретил тепло и солнце,
но в наш дом не пришла весна.
9 мая 1970.
как ты, милый? мир изменился,
день за днём всё быстрей летит.
ты сегодня опять мне снился,
был немного устал, небрит.
говорил, умереть не страшно,
и я это должна понять.
хуже жизнь, где уж всё неважно,
и пустующая кровать.
я теряюсь в неделях, числах,
руки часто теперь бьёт дрожь.
берегу тебя в своих мыслях,
как другой - сигарету в дождь.
9 мая 1990.
мне становится всё труднее,
плохо вижу, и давит быт.
неминуемо все стареют,
но ты молод. и как мне быть?
боюсь проснуться и вдруг не вспомнить,
кто такая, который год.
но это глупости, что тут спорить,
забыть тебя - хуже всех невзгод.
9 мая 2000.
ах, родная, ждала ты долго,
прости, я не писал ответ.
мне неплохо, лишь вою волком,
видя, как стряпаешь мне обед.
когда расстались мы так жестоко,
ты билась рыбой немой об лёд.
у войны лик женщины одинокой,
той, что упрямо кого-то ждёт.
Сообщение отредактировал Iranik: 18 Май 2014 - 15:40
Отправлено 23 Май 2014 - 11:31
Это не жизнь такая..
Анна Тукина
Это не жизнь такая..
Люди, милые, спорю!
Это же мы.. Привыкаем
К войнам, к чужому горю,
К просьбам спасти от смерти,
К детским болезням, плачу..
Проще всего - не поверить,
Пройти, нараспашку плащик,
На все до последней - душу.
"Во всем виноваты власти"..
А вы, возьмите-ка, дружно
Да из нор своих повылазьте.
Там - уступите место,
Тут - протяните руку.
Милость сомнений вместо
Сделайте своим другом.
Дружбы границы зыбки..
Но много добру не надо.
Часто одной улыбки
Хватит спасти из ада
Плачущего ночами.
Это святая правда..
Родину любят с мамы.
Ближнего любят с брата.
Землю - с рассветов рыжих.
Проще ведь не бывает..
Слышащий да услышит:
Жизнь с себя.. изменяют.
Анна Тукина
Это не жизнь такая..
Люди, милые, спорю!
Это же мы.. Привыкаем
К войнам, к чужому горю,
К просьбам спасти от смерти,
К детским болезням, плачу..
Проще всего - не поверить,
Пройти, нараспашку плащик,
На все до последней - душу.
"Во всем виноваты власти"..
А вы, возьмите-ка, дружно
Да из нор своих повылазьте.
Там - уступите место,
Тут - протяните руку.
Милость сомнений вместо
Сделайте своим другом.
Дружбы границы зыбки..
Но много добру не надо.
Часто одной улыбки
Хватит спасти из ада
Плачущего ночами.
Это святая правда..
Родину любят с мамы.
Ближнего любят с брата.
Землю - с рассветов рыжих.
Проще ведь не бывает..
Слышащий да услышит:
Жизнь с себя.. изменяют.
Отправлено 29 Май 2014 - 01:29
Юнна Мориц
Сумрак при свечах,
Дети с книгой - двое,
Кудри на плечах,
Свет над головою.
Лица их чисты,
Их одежды - белые.
Шаг из темноты
В этом сне я делаю.
Деревянный зал,
Без окна светлица.
Вам - туда, сказал
Взгляд, который снится.
Приоткрылась вдруг
Дверь, которой нету.
Солнце - это звук,
Что приснился свету.
Путь лежит в лучах,
Снится весть благая,
Сумрак при свечах
Веером слагая.
Вот мой лучший сон.
Но не дай вам Боже
Там, где снится он,
Оказаться тоже...
Сумрак при свечах,
Дети с книгой - двое,
Кудри на плечах,
Свет над головою.
Лица их чисты,
Их одежды - белые.
Шаг из темноты
В этом сне я делаю.
Деревянный зал,
Без окна светлица.
Вам - туда, сказал
Взгляд, который снится.
Приоткрылась вдруг
Дверь, которой нету.
Солнце - это звук,
Что приснился свету.
Путь лежит в лучах,
Снится весть благая,
Сумрак при свечах
Веером слагая.
Вот мой лучший сон.
Но не дай вам Боже
Там, где снится он,
Оказаться тоже...
Отправлено 30 Май 2014 - 14:25
Память приходит кошкой...
Свет Мой
Память приходит кошкой. Тихо. На мягких лапах.
И, оказавшись близко, сразу – глаза в глаза.
Всюду тебя отыщет, будто знакомый запах.
Знает, что ты не сможешь памяти отказать.
Правдами оцарапав, тут же следы залижет,
будто бы зацелует жгучую колею.
Ластится, льнёт к коленям, чтоб оказаться ближе.
Чтобы из чашки сердца вылакать весь уют.
Память приходит кошкой. Тихо. По кромке ночи.
Только смахнуть попробуй – когти вопьются в плоть.
Цепкая хватка львицы.
Память сегодня хочет
глубже в тебе остаться. Или тебя вспороть.
Крадучись, незаметно, в дом и ко мне заглянет.
/Ночь на любых широтах – это кошачий час./
Жадно приникнет к сердцу будто бы к валерьяне…
Память приходит кошкой. И приручает нас.
Свет Мой
Память приходит кошкой. Тихо. На мягких лапах.
И, оказавшись близко, сразу – глаза в глаза.
Всюду тебя отыщет, будто знакомый запах.
Знает, что ты не сможешь памяти отказать.
Правдами оцарапав, тут же следы залижет,
будто бы зацелует жгучую колею.
Ластится, льнёт к коленям, чтоб оказаться ближе.
Чтобы из чашки сердца вылакать весь уют.
Память приходит кошкой. Тихо. По кромке ночи.
Только смахнуть попробуй – когти вопьются в плоть.
Цепкая хватка львицы.
Память сегодня хочет
глубже в тебе остаться. Или тебя вспороть.
Крадучись, незаметно, в дом и ко мне заглянет.
/Ночь на любых широтах – это кошачий час./
Жадно приникнет к сердцу будто бы к валерьяне…
Память приходит кошкой. И приручает нас.
Сообщение отредактировал Iranik: 30 Май 2014 - 14:25
Отправлено 06 Июнь 2014 - 19:48
Приходит день, приходит час,
И понимаешь: все не вечно…
Жизнь бессердечно учит нас
Тому, что время быстротечно…
Тому, что нужно все ценить,
Беречь все то, что нам дается…
Ведь жизнь - как тоненькая нить,
Она порой внезапно рвется...
И понимаешь: все не вечно…
Жизнь бессердечно учит нас
Тому, что время быстротечно…
Тому, что нужно все ценить,
Беречь все то, что нам дается…
Ведь жизнь - как тоненькая нить,
Она порой внезапно рвется...
Сообщение отредактировал ната72: 06 Июнь 2014 - 19:48
Отправлено 08 Июнь 2014 - 08:36
Елена Филонова
Шутка. (К вопросу: "Откуда берутся плохие жены?")
****************
Пришел незадачливый муж,
Однажды с вопросом к Творцу:
«Какая-то странная чушь, -
Привел я невесту к дворцу,
Была – так прекрасна душа!
Покладиста, рОбка, умна!
Невеста – была хороша,
А стала – плохая жена?!»
«Все просто!» - ответил Творец.
«Усвой, что тебе говорю:
Один у меня образец,
Согласно ему и творю.
В чудесном прекрасном раю,
Из Радости, Счастья, Мечты.
Я девушку сам создаю,
Жену ж себе делаешь – ты!»
Шутка. (К вопросу: "Откуда берутся плохие жены?")
****************
Пришел незадачливый муж,
Однажды с вопросом к Творцу:
«Какая-то странная чушь, -
Привел я невесту к дворцу,
Была – так прекрасна душа!
Покладиста, рОбка, умна!
Невеста – была хороша,
А стала – плохая жена?!»
«Все просто!» - ответил Творец.
«Усвой, что тебе говорю:
Один у меня образец,
Согласно ему и творю.
В чудесном прекрасном раю,
Из Радости, Счастья, Мечты.
Я девушку сам создаю,
Жену ж себе делаешь – ты!»
Сообщение отредактировал Iranik: 28 Сентябрь 2014 - 09:20
Отправлено 10 Июнь 2014 - 14:58
Саша Черный
Из "шмецких" воспоминаний
Посв. А. Григорьеву
У берега моря кофейня. Как вкусен густой шоколад!
Лиловая жирная дама глядит у воды на закат.
- Мадам, отодвиньтесь немножко! Подвиньте ваш грузный баркас.
Вы задом заставили солнце, - а солнце прекраснее вас...
Сосед мой краснеет, как клюква, и смотрит сконфуженно вбок.
- Не бойся! Она не услышит: в ушах ее ватный клочок.
По тихой веранде гуляет лишь ветер да пара щенят,
Закатные волны вскипают, шипят и любовно звенят.
Весь запад в пунцовых пионах, и тени играют с песком,
А воздух вливается в ноздри тягучим парным молоком.
- Михайлович, дай папироску! - Прекрасно сидеть в темноте,
Не думать и чувствовать тихо, как краски растут в высоте.
О, море верней валерьяна врачует от скорби и зла...
Фонарщик зажег уже звезды, и грузная дама ушла.
Над самой водою далеко, как сонный усталый глазок,
Садится в шипящее море цветной, огневой ободок.
До трех просчитать не успели, он вздрогнул и тихо нырнул,
А с моря уже доносился ночной нарастающий гул...
<1909>
Шмецке - близ Гугенбурга
Из "шмецких" воспоминаний
Посв. А. Григорьеву
У берега моря кофейня. Как вкусен густой шоколад!
Лиловая жирная дама глядит у воды на закат.
- Мадам, отодвиньтесь немножко! Подвиньте ваш грузный баркас.
Вы задом заставили солнце, - а солнце прекраснее вас...
Сосед мой краснеет, как клюква, и смотрит сконфуженно вбок.
- Не бойся! Она не услышит: в ушах ее ватный клочок.
По тихой веранде гуляет лишь ветер да пара щенят,
Закатные волны вскипают, шипят и любовно звенят.
Весь запад в пунцовых пионах, и тени играют с песком,
А воздух вливается в ноздри тягучим парным молоком.
- Михайлович, дай папироску! - Прекрасно сидеть в темноте,
Не думать и чувствовать тихо, как краски растут в высоте.
О, море верней валерьяна врачует от скорби и зла...
Фонарщик зажег уже звезды, и грузная дама ушла.
Над самой водою далеко, как сонный усталый глазок,
Садится в шипящее море цветной, огневой ободок.
До трех просчитать не успели, он вздрогнул и тихо нырнул,
А с моря уже доносился ночной нарастающий гул...
<1909>
Шмецке - близ Гугенбурга
Отправлено 18 Июнь 2014 - 13:26
Асадов Эдуард
Поэма о первой нежности
1
Когда мне имя твое назвали,
Я даже подумал, что это шутка.
Но вскоре мы все уже в классе знали,
Что имя твое и впрямь - Незабудка.
Войдя в наш бурный, грохочущий класс,
Ты даже застыла в дверях удивленно -
Такой я тебя и увидел в тот раз,
Светлою, тоненькой и смущенной.
Была ль ты красивою? Я не знаю.
Глаза - голубых цветов голубей...
Теперь я, кажется, понимаю
Причину фантазии мамы твоей!
О, время - далекий розовый дым!
Когда ты мечтаешь, дерзишь, смеешься!
И что там по жилам течет твоим -
Детство ли, юность? Не разберешься!
Ну много ль, пятнадцать-шестнадцать лет?
Прилично и все же ужасно мало:
У сердца уже комсомольский билет,
А сердце взрослым еще не стало!
И нету бури еще в крови,
А есть только жест напускной небрежности.
И это не строки о первой любви.
А это строки о первой нежности,
Мне вспоминаются снова и снова
Записки - голуби первых тревог.
Сначала в них нет ничего "такого",
Просто рисунок, просто смешок.
На физике шарик летит от окошка,
В записке - согнувшийся от тоски
Какой-то уродец на тонких ножках.
И подпись: "Вот это ты у доски!"
Потом другие, коротких короче,
Но глубже глубоких. И я не шучу!
К примеру, такая: "Конфету хочешь?"
"Спасибо. Не маленький. Не хочу!"
А вот и "те самые"... Рано иль поздно,
Но радость должна же плеснуть через край!
"Ты хочешь дружить? Но подумай серьезно!"
"Сто раз уже думал. Хочу. Давай!"
Ах, как все вдруг вспыхнуло, засверкало!
Ты так хороша с прямотою своей!
Ведь если бы ты мне не написала.
То я б не отважился, хоть убей!
Мальчишки намного девчат озорнее,
Так почему ж они тут робки?
Девчонки, наверно, чуть-чуть взрослее
И, может быть, капельку посмелее,
Чем мы - герои и смельчаки!
И все же. наверно, гордился по праву я,
Ведь лишь для меня, для меня зажжены
Твои, по-польски чуть-чуть лукавые
Глаза редчайшей голубизны!
2
Был вечер. Большой новогодний вечер.
В толпе не пройти! Никого не найти!
Музыка, хохот, взрывы картечи,
Серпантина и конфетти!
И мы кружились, как опьяненные,
Всех жарче, всех радостней, всех быстрей!
Глаза твои были почти зеленые -
От елки, от смеха ли, от огней?
Когда же, оттертые в угол зала,
На миг мы остались с тобой вдвоем,
Ты вдруг, посмотрев озорно, сказала;
- Давай удерем?
- Давай удерем!
На улице ветер, буран, темно...
Гремит позади новогодний вечер...
И пусть мы знакомы с тобой давно,
Вот она, первая наша встреча!
От вальса морозные стекла гудели,
Били снежинки в щеки и лоб,
А мы закружились под свист метели
И с хохотом бухнулись вдруг в сугроб.
Потом мы дурачились. А потом
Ты подошла ко мне, замолчала
И вдруг, зажмурясь, поцеловала!
Как будто на миг обожгла огнем!
Метель пораженно остановилась.
Смущенной волной залилась душа.
Школьное здание закружилось
И встало на место, едва дыша.
Ни в чем мы друг другу не признавались,
Да мы бы и слов-то таких не нашли.
Мы просто стояли и целовались,
Как умели и как могли!..
Химичка прошла! Хорошо, не видала!
Не то бы, сощурившись сквозь очки.
Она б раздельно и сухо сказала:
- Давайте немедленно дневники!
Она скрывается в дальней улице,
И ей даже мысль не придет о том,
Что два старшеклассника за углом
Смотрят и крамольно вовсю целуются...
А так все и было: твоя рука,
Фигурка, во тьме различимая еле,
И два голубых-голубых огонька
В клубящейся, белой стене метели...
Что нас поссорило? И почему?
Какая глупая ерунда?
Сейчас я и сам уже не пойму.
Но это сейчас не пойму. А тогда?..
Тогда мне были почти ненавистны
Сомнения старших, страданья от бед,
Молодость в чувствах бескомпромиссна!
"За" или "против" - среднего нет!
И для меня тоже среднего не было!
Обида горела, терзала, жгла:
Куда-то на вечер с ребятами бегала,
Меня же, видишь ли, не нашла!
Простить? Никогда! Я не пал так низко!
И я тебе это сейчас докажу!
И вот на уроке летит записка:
"Запомни! Больше я не дружу!"
И все. И уже ни шагу навстречу!
Бессмысленны всякие оправданья.
Тогда была наша первая встреча,
И вот наше первое расставанье...
3
Дворец переполнен. Куда б провалиться?
Да я же и рта не сумею разжать!
И как только мог я, несчастный, решиться
В спектакле заглавную роль играть?!
Смотрю на ребят, чтоб набраться мужества.
Увы, ненамного-то легче им:
Физиономии, полные ужаса,
Да пот, проступающий через грим...
Но мы играли. И как играли!
И вдруг, на радость иль на беду,
В антракте сквозь щелку - в гудящем зале
Увидел тебя я в шестом ряду.
Холодными стали на миг ладони,
И я словно как-то теряться стал.
Но тут вдруг обиду свою припомнил -
И обозлился... и заиграл!
Конечно, хвалиться не очень пристало,
Играл я не то чтобы там ничего,
Не так, как Мочалов, не так, как Качалов,
Но, думаю, что-нибудь вроде того...
Пускай это шутка. А все же, а все же
Такой был в спектакле у нас накал,
Что, честное слово же, целый зал
До боли отбил на ладонях кожу!
А после, среди веселого гула,
В густой и радостной толкотне,
Ты пробралась, подошла ко мне:
- Ну, здравствуй! - И руку мне протянула.
И были глаза твои просветленные,
Словно бы горных озер вода;
Чуть голубые и чуть зеленые,
Такие красивые, как никогда!
Как славно, забыв обо всем о прочем,
Смеяться и чувствовать без конца,
Как что-то хорошее, нежное очень
Морозцем покалывает сердца.
Вот так бы идти нам, вот так улыбаться,
Шагать сквозь февральскую звездную тьму
И к ссоре той глупой не возвращаться,
А мы возвратились. Зачем, не пойму?
Я сам точно рану себе бередил,
Как будто размолвки нам было мало.
Я снова о вечере том спросил,
Я сам же спросил. И ты рассказала.
- Я там танцевала всего только раз,
Хотя абсолютно никак не хотела... -
А сердце мое уже снова горело,
Горело, кипело до боли из глаз!
И вот ты сказала, почти с укоризной
- Пустяк ведь. Ты больше не сердишься? Да?-
И мне бы ответить, что все ерунда.
Но юность страдает бескомпромиссно!
И, пряча дрожащие губы от света,
Я в переулке сурово сказал:
- Прости. Мне до этого дела нету.
Я занят. Мне некогда! - И удрал...
Но сердце есть сердце. Пусть время проходит,
Но кто и когда его мог обмануть?
И как там рассудок ни колобродит,
Сердце вернется на главный путь!
Ты здесь. Хоть дотронься рукой! Так близко...
Обида? Ведь это и впрямь смешно!
И вот "примирительная" записка:
"Давай, если хочешь, пойдем в кино?"
Ответ прилетает без промедленья.
Слова будто гвоздики. Вот они:
"Безумно растрогана приглашеньем.
Но очень некогда. Извини!"
4
Бьет ветер дорожный в лицо и ворот.
Иная судьба. Иные края.
Прощай, мой красивый уральский город,
Детство мое и песня моя!
Снежинки, как в медленном танце, кружатся,
Горит светофора зеленый глаз.
И вот мы идем по знакомой улице
Уже, вероятно, в последний раз...
Сегодня не надо бездумных слов,
Сегодня каждая фраза значительна.
С гранита чугунный товарищ Свердлов
Глядит на нас строго, но одобрительно.
Сегодня хочется нам с тобой
Сказать что-то главное, нужное самое!
Но как-то выходит само собой,
Как будто назло, не про то, не про главное...
А впрочем, зачем нам сейчас слова?!
Ты видишь, как город нам улыбается,
И первая встреча у нас жива,
И все хорошее продолжается...
Ну вот перекресток и твой поворот.
Снежинки печально летят навстречу...
Конечно, хорошее все живет,
И все-таки это последний вечер...
Небо от снега белым-бело...
Кружится в воздухе канитель...
Что это мимо сейчас прошло:
Детство ли? Юность? Или метель?
Помню проулок с тремя фонарями
И фразу: - Прощай же... пора... пойду... -
Припала дрогнувшими губами
И бросилась в снежную темноту.
Потом задержалась вдруг на минутку:
- Прощай же еще раз. Счастливый путь!
Не зря же имя мое - Незабудка.
Смотри, уедешь - не позабудь!
Все помню: в прощальном жесте рука,
Фигурка твоя, различимая еле,
И два голубых-голубых огонька,
Горящих сквозь белую мглу метели...
И разве беда, что пожар крови
Не жег нас средь белой, пушистой снежности?
Ведь это не строки о первой любви,
А строки о первой мальчишьей нежности...
5
Катится время! Недели, недели...
То снегом, то градом стучат в окно.
Первая встреча... Наши метели...
Когда это было: вчера? Давно?
Тут словно бы настежь раскрыты шторы,
От впечатлений гудит голова:
Новые встречи, друзья и споры,
Вечерняя в пестрых огнях Москва.
Но разве первая нежность сгорает?
Недаром же сердце иглой кольнет,
Коль где-то в метро или в давке трамвая
Вдруг глаз голубой огонек мелькнет...
А что я как память привез оттуда?
Запас сувениров не сверхбольшой:
Пара записок, оставшихся чудом,
Да фото, любительский опыт мой.
Записки... быть может, смешно немножко,
Но мне, будто люди, они близки.
Даже вон та: уродец на ножках
И подпись: "Вот это ты у доски!"
Где ты сейчас? Велики расстоянья,
Три тысячи верст между мной и тобой.
И все же не знал я при расставанье.
Что снова встретимся мы с тобой!
Но так и случилось, сбылись чудеса,
Хоть времени было - всего ничего...
Проездом на сутки. На сутки всего!
А впрочем, и сутки не полчаса!
И вот я иду по местам знакомым:
Улица Ленина, мединститут,
Здравствуй, мой город, я снова дома!
Пускай хоть сутки, а снова тут!
Сегодня я вновь по-мальчишьи нежный!
Все то же, все так же, как той зимой.
И только вместо метели снежной -
Снег тополей да июльский зной.
Трамвай, прозвенев, завернул полукругом,
А вон у подъезда, худа, как лоза,
Твоя закадычнейшая подруга
Стоит, изумленно раскрыв глаза.
- Приехал? - Приехал. - Постой, когда?
Ну рад, конечно? - Само собой.
- Вот это встреча! А ты куда?
А впрочем, знаю... И я с тобой!
Пойми, дружище, по-человечьи;
Ну как этот миг без меня пройдет?
Такая встреча, такая встреча!
Да тут рассказов на целый год!
Постой-ка, постой-ка, а как это было?
Что-то мурлыча перед окном,
Ты мыла не стекла, а солнце мыла,
В ситцевом платье и босиком.
А я, прикрывая смущенье шуткой,
С порога басом проговорил:
- Здравствуй, садовая Незабудка!
Вот видишь, приехал, не позабыл!
Ты обернулась... на миг застыла,
Радостной синью плеснув из глаз,
Застенчиво ворот рукой прикрыла
И кинулась в дверь: - Я сейчас, сейчас!
И вот, нарядная, чуть загорелая,
Стоишь ты, смешинки тая в глазах,
В цветистой юбочке, кофте белой
И белых туфельках на каблучках... -
- Ты знаешь, - сказала, - когда-то в школе...
Ах, нет... даже, видишь, слова растерял...
Такой повзрослевшей, красивой, что ли,
Тебя я ну просто не представлял...
Ты просто опасная! Я серьезно..,
Честное слово, искры из глаз!
- Ну что ж, - рассмеялась ты, - в добрый час!
Тогда влюбляйся, пока не поздно...
Внизу, за бульваром, в трамвайном звоне
Знойного марева сизый дым.
А мы стоим на твоем балконе
И все друг на друга глядим... глядим...
Кто знает, возможно, что ты или я
Решились бы что-то поведать вдруг,
Но тут подруга вошла твоя.
Зачем только бог создает подруг?!
Как часто бывает, что двое порой
Вот-вот что-то скажут сейчас друг другу.
Но тут будто черт принесет подругу -
И все! И конец! Хоть ступай домой!
А впрочем, я, кажется, не про то.
Как странно: мы взрослые, нам по семнадцать!
Теперь мы, наверное, ни за что,
Как встарь, не решились бы поцеловаться,
Пух тополиный летит за плечи...
Темнеет. Бежит в огоньках трамвай.
Вот она, наша вторая встреча...
А будет ли третья? Поди узнай...
Не то чтоб друзья и не то чтоб влюбленные.
Так кто же, по сути-то, мы с тобой?
Глаза твои снова почти зеленые
С какою-то новою глубиной...
Глаза эти смотрят чуть-чуть пытливо
С веселой нежностью на меня.
Ты вправду ужасно сейчас красива
В багровых, тающих бликах дня...
А где-то о рельсы колеса стучатся,
Гудят беспокойные поезда...
Ну вот и настало время прощаться... -
Кто знает, увидимся ли когда?
Знакомая, милая остановка!
Давно ли все сложности были - пустяк!
А тут вот вздыхаю, смотрю неловко:
Прощаться за руку или как?
Неужто вот эти светлые волосы,
И та вон мигнувшая нам звезда,
И мягкие нотки грудного голоса
Уйдут и забудутся навсегда?
Помню, как были глаза грустны,
Хоть губы приветливо улыбались.
Эх, как бы те губы поцеловались,
Не будь их хозяева так умны!..
Споют ли когда-нибудь нам соловьи?
Не знаю. Не ставлю заранее точек.
Без нежности нет на земле любви,
Как нет и листвы без весенних почек...
Пусть все будет мериться новой мерой,
Новые встречи, любовь, друзья...
Но радости этой, наивной, первой,
Не встретим уж больше ни ты, ни я...
- Прощай! - И вот уже ты далека,
Фигурка твоя различима еле,
И только два голубых огонька
В густой тополиной ночной метели...
Они все дальше, во мраке тая...
Эх, знать бы тогда о твоей судьбе!
Я, верно бы, выпрыгнул из трамвая,
Я б кинулся снова назад, к тебе!..
Но старый вагон поскрипывал тяжкь,
Мирно позванивал и бежал.
А я все стоял и махал фуражкой
И ничего, ничего не знал...
6
Сколько уже пробежало лет,
Что, право же, даже считать не хочется.
Больше побед или больше бед?
Пусть лучше другими итог подводится.
Юность. Какою была она?
Ей мало, признаться, беспечно пелось.
Военным громом опалена,
Она, переплавясь, шагнула в зрелость.
Не ведаю, так ли, не так я жил.
Где худо, где правильно поступая?
Но то, что билет комсомольский носил
Недаром, вот это я твердо знаю!
Так и не встретились мы с тобой!
Я знал: ты шагаешь с наукой в ногу,
С любовью, друзьями, иной судьбой.
А я, возвратившись с войны домой,
Едва начинал лишь свою дорогу.
Но нет за тобой никакой вины.
И сам ведь когда-то не все приметил:
Письмо от тебя получил до войны,
Собрался ответить и... не ответил...
Успею! Мелькали тысячи дел,
Потом сирены надрыв протяжный!
И не успел, ничего не успел.
А впрочем, теперь уже все не важно!
Рассвет надо мной полыхал огнем,
И мне улыбнулись глаза иные,
Совсем непохожие, не такие...
Но песня сейчас о детстве моем!
Не знаю, найдутся ли в мире средства,
Чтоб выразить бьющий из сердца свет,
Когда ты идешь по улицам детства,
Где не жил и не был ты столько лет!
Под солнцем витрины новые щурятся,
Мой город, ну кто бы тебя узнал?!
Новые площади, новые улицы,
Новый, горящий стеклом вокзал!
Душа - как шумливая именинница,
Ей тесно сегодня в груди моей!
Сейчас только лоск наведу в гостинице
И буду обзванивать всех друзей!
А впрочем, не надо, не так... не сразу...
Сначала - к тебе. Это первый путь.
Вот только придумать какую-то фразу,
Чтоб скованность разом как ветром сдуть.
Но вести, как видно, летят стрелой.
И вот уже в полдень, почти без стука,
Врывается радостно в номер мой
Твоя закадычнейшая подруга.
- Приехал? - Приехал. - Постой, когда? -
Вопросы сыплются вперебой.
Но не спросила: -Сейчас куда? -
И не добавила: - Я с тобой!
Сколько же, сколько промчалось лет!
Я слушаю, слушаю напряженно:
Тот - техник, а этот уже ученый,
Кто ранен, кого уж и вовсе нет...
Голос звучит то светло, то печально.
Но отчего, отчего, отчего
В этом рассказе, таком пространном,
Нету имени твоего?!
Случайность ли? Женское ли предательство?
Иль попросту ссора меж двух подруг?
Я так напрямик и спросил. И вдруг
Какое-то странное замешательство...
Сунулась в сумочку за платком,
Спрятала снова и снова вынула...
- Эх, знаешь, беда-то какая! - и всхлипнула.
- Постой, ты про что это? Ты о ком?!
Фразы то рвутся, то бьют, как копыта:
- Сначала шутила все сгоряча...
Нелепо! От глупого аппендицита...
Сама ведь доктор... и дочь врача...
Слетая с деревьев, остатки лета
Кружатся, кружатся в безутешности.
Ну вот и окончилась повесть эта
О детстве моем и о первой нежности...
Все будет: и песня, и новые люди,
И солнце, и мартовская вода.
Но третьей встречи уже не будет,
Ни нынче, ни завтра и никогда...
Дома, как гигантские корабли,
Плывут за окошком, горя неярко,
Да ветер чуть слышно из дальней дали
Доносит оркестр из летнего парка...
Промчалось детство, ручьем прозвенев...
Но из ручьев рождаются реки.
И первая нежность - это запев
Всего хорошего в человеке.
И памятью долго еще сберегаются:
Улыбки, обрывки наивных фраз.
Ведь если песня не продолжается -
Она все равно остается в нас!
Нет, не гремели для нас соловьи.
Никто не познал и уколов ревности.
Ведь это не строки о первой любви,
А строки о первой и робкой нежности.
Лишь где-то плывут, различимые еле:
В далеком, прощальном жесте рука
Да два голубых-голубых огонька
В белесой, клубящейся мгле метели...
Поэма о первой нежности
1
Когда мне имя твое назвали,
Я даже подумал, что это шутка.
Но вскоре мы все уже в классе знали,
Что имя твое и впрямь - Незабудка.
Войдя в наш бурный, грохочущий класс,
Ты даже застыла в дверях удивленно -
Такой я тебя и увидел в тот раз,
Светлою, тоненькой и смущенной.
Была ль ты красивою? Я не знаю.
Глаза - голубых цветов голубей...
Теперь я, кажется, понимаю
Причину фантазии мамы твоей!
О, время - далекий розовый дым!
Когда ты мечтаешь, дерзишь, смеешься!
И что там по жилам течет твоим -
Детство ли, юность? Не разберешься!
Ну много ль, пятнадцать-шестнадцать лет?
Прилично и все же ужасно мало:
У сердца уже комсомольский билет,
А сердце взрослым еще не стало!
И нету бури еще в крови,
А есть только жест напускной небрежности.
И это не строки о первой любви.
А это строки о первой нежности,
Мне вспоминаются снова и снова
Записки - голуби первых тревог.
Сначала в них нет ничего "такого",
Просто рисунок, просто смешок.
На физике шарик летит от окошка,
В записке - согнувшийся от тоски
Какой-то уродец на тонких ножках.
И подпись: "Вот это ты у доски!"
Потом другие, коротких короче,
Но глубже глубоких. И я не шучу!
К примеру, такая: "Конфету хочешь?"
"Спасибо. Не маленький. Не хочу!"
А вот и "те самые"... Рано иль поздно,
Но радость должна же плеснуть через край!
"Ты хочешь дружить? Но подумай серьезно!"
"Сто раз уже думал. Хочу. Давай!"
Ах, как все вдруг вспыхнуло, засверкало!
Ты так хороша с прямотою своей!
Ведь если бы ты мне не написала.
То я б не отважился, хоть убей!
Мальчишки намного девчат озорнее,
Так почему ж они тут робки?
Девчонки, наверно, чуть-чуть взрослее
И, может быть, капельку посмелее,
Чем мы - герои и смельчаки!
И все же. наверно, гордился по праву я,
Ведь лишь для меня, для меня зажжены
Твои, по-польски чуть-чуть лукавые
Глаза редчайшей голубизны!
2
Был вечер. Большой новогодний вечер.
В толпе не пройти! Никого не найти!
Музыка, хохот, взрывы картечи,
Серпантина и конфетти!
И мы кружились, как опьяненные,
Всех жарче, всех радостней, всех быстрей!
Глаза твои были почти зеленые -
От елки, от смеха ли, от огней?
Когда же, оттертые в угол зала,
На миг мы остались с тобой вдвоем,
Ты вдруг, посмотрев озорно, сказала;
- Давай удерем?
- Давай удерем!
На улице ветер, буран, темно...
Гремит позади новогодний вечер...
И пусть мы знакомы с тобой давно,
Вот она, первая наша встреча!
От вальса морозные стекла гудели,
Били снежинки в щеки и лоб,
А мы закружились под свист метели
И с хохотом бухнулись вдруг в сугроб.
Потом мы дурачились. А потом
Ты подошла ко мне, замолчала
И вдруг, зажмурясь, поцеловала!
Как будто на миг обожгла огнем!
Метель пораженно остановилась.
Смущенной волной залилась душа.
Школьное здание закружилось
И встало на место, едва дыша.
Ни в чем мы друг другу не признавались,
Да мы бы и слов-то таких не нашли.
Мы просто стояли и целовались,
Как умели и как могли!..
Химичка прошла! Хорошо, не видала!
Не то бы, сощурившись сквозь очки.
Она б раздельно и сухо сказала:
- Давайте немедленно дневники!
Она скрывается в дальней улице,
И ей даже мысль не придет о том,
Что два старшеклассника за углом
Смотрят и крамольно вовсю целуются...
А так все и было: твоя рука,
Фигурка, во тьме различимая еле,
И два голубых-голубых огонька
В клубящейся, белой стене метели...
Что нас поссорило? И почему?
Какая глупая ерунда?
Сейчас я и сам уже не пойму.
Но это сейчас не пойму. А тогда?..
Тогда мне были почти ненавистны
Сомнения старших, страданья от бед,
Молодость в чувствах бескомпромиссна!
"За" или "против" - среднего нет!
И для меня тоже среднего не было!
Обида горела, терзала, жгла:
Куда-то на вечер с ребятами бегала,
Меня же, видишь ли, не нашла!
Простить? Никогда! Я не пал так низко!
И я тебе это сейчас докажу!
И вот на уроке летит записка:
"Запомни! Больше я не дружу!"
И все. И уже ни шагу навстречу!
Бессмысленны всякие оправданья.
Тогда была наша первая встреча,
И вот наше первое расставанье...
3
Дворец переполнен. Куда б провалиться?
Да я же и рта не сумею разжать!
И как только мог я, несчастный, решиться
В спектакле заглавную роль играть?!
Смотрю на ребят, чтоб набраться мужества.
Увы, ненамного-то легче им:
Физиономии, полные ужаса,
Да пот, проступающий через грим...
Но мы играли. И как играли!
И вдруг, на радость иль на беду,
В антракте сквозь щелку - в гудящем зале
Увидел тебя я в шестом ряду.
Холодными стали на миг ладони,
И я словно как-то теряться стал.
Но тут вдруг обиду свою припомнил -
И обозлился... и заиграл!
Конечно, хвалиться не очень пристало,
Играл я не то чтобы там ничего,
Не так, как Мочалов, не так, как Качалов,
Но, думаю, что-нибудь вроде того...
Пускай это шутка. А все же, а все же
Такой был в спектакле у нас накал,
Что, честное слово же, целый зал
До боли отбил на ладонях кожу!
А после, среди веселого гула,
В густой и радостной толкотне,
Ты пробралась, подошла ко мне:
- Ну, здравствуй! - И руку мне протянула.
И были глаза твои просветленные,
Словно бы горных озер вода;
Чуть голубые и чуть зеленые,
Такие красивые, как никогда!
Как славно, забыв обо всем о прочем,
Смеяться и чувствовать без конца,
Как что-то хорошее, нежное очень
Морозцем покалывает сердца.
Вот так бы идти нам, вот так улыбаться,
Шагать сквозь февральскую звездную тьму
И к ссоре той глупой не возвращаться,
А мы возвратились. Зачем, не пойму?
Я сам точно рану себе бередил,
Как будто размолвки нам было мало.
Я снова о вечере том спросил,
Я сам же спросил. И ты рассказала.
- Я там танцевала всего только раз,
Хотя абсолютно никак не хотела... -
А сердце мое уже снова горело,
Горело, кипело до боли из глаз!
И вот ты сказала, почти с укоризной
- Пустяк ведь. Ты больше не сердишься? Да?-
И мне бы ответить, что все ерунда.
Но юность страдает бескомпромиссно!
И, пряча дрожащие губы от света,
Я в переулке сурово сказал:
- Прости. Мне до этого дела нету.
Я занят. Мне некогда! - И удрал...
Но сердце есть сердце. Пусть время проходит,
Но кто и когда его мог обмануть?
И как там рассудок ни колобродит,
Сердце вернется на главный путь!
Ты здесь. Хоть дотронься рукой! Так близко...
Обида? Ведь это и впрямь смешно!
И вот "примирительная" записка:
"Давай, если хочешь, пойдем в кино?"
Ответ прилетает без промедленья.
Слова будто гвоздики. Вот они:
"Безумно растрогана приглашеньем.
Но очень некогда. Извини!"
4
Бьет ветер дорожный в лицо и ворот.
Иная судьба. Иные края.
Прощай, мой красивый уральский город,
Детство мое и песня моя!
Снежинки, как в медленном танце, кружатся,
Горит светофора зеленый глаз.
И вот мы идем по знакомой улице
Уже, вероятно, в последний раз...
Сегодня не надо бездумных слов,
Сегодня каждая фраза значительна.
С гранита чугунный товарищ Свердлов
Глядит на нас строго, но одобрительно.
Сегодня хочется нам с тобой
Сказать что-то главное, нужное самое!
Но как-то выходит само собой,
Как будто назло, не про то, не про главное...
А впрочем, зачем нам сейчас слова?!
Ты видишь, как город нам улыбается,
И первая встреча у нас жива,
И все хорошее продолжается...
Ну вот перекресток и твой поворот.
Снежинки печально летят навстречу...
Конечно, хорошее все живет,
И все-таки это последний вечер...
Небо от снега белым-бело...
Кружится в воздухе канитель...
Что это мимо сейчас прошло:
Детство ли? Юность? Или метель?
Помню проулок с тремя фонарями
И фразу: - Прощай же... пора... пойду... -
Припала дрогнувшими губами
И бросилась в снежную темноту.
Потом задержалась вдруг на минутку:
- Прощай же еще раз. Счастливый путь!
Не зря же имя мое - Незабудка.
Смотри, уедешь - не позабудь!
Все помню: в прощальном жесте рука,
Фигурка твоя, различимая еле,
И два голубых-голубых огонька,
Горящих сквозь белую мглу метели...
И разве беда, что пожар крови
Не жег нас средь белой, пушистой снежности?
Ведь это не строки о первой любви,
А строки о первой мальчишьей нежности...
5
Катится время! Недели, недели...
То снегом, то градом стучат в окно.
Первая встреча... Наши метели...
Когда это было: вчера? Давно?
Тут словно бы настежь раскрыты шторы,
От впечатлений гудит голова:
Новые встречи, друзья и споры,
Вечерняя в пестрых огнях Москва.
Но разве первая нежность сгорает?
Недаром же сердце иглой кольнет,
Коль где-то в метро или в давке трамвая
Вдруг глаз голубой огонек мелькнет...
А что я как память привез оттуда?
Запас сувениров не сверхбольшой:
Пара записок, оставшихся чудом,
Да фото, любительский опыт мой.
Записки... быть может, смешно немножко,
Но мне, будто люди, они близки.
Даже вон та: уродец на ножках
И подпись: "Вот это ты у доски!"
Где ты сейчас? Велики расстоянья,
Три тысячи верст между мной и тобой.
И все же не знал я при расставанье.
Что снова встретимся мы с тобой!
Но так и случилось, сбылись чудеса,
Хоть времени было - всего ничего...
Проездом на сутки. На сутки всего!
А впрочем, и сутки не полчаса!
И вот я иду по местам знакомым:
Улица Ленина, мединститут,
Здравствуй, мой город, я снова дома!
Пускай хоть сутки, а снова тут!
Сегодня я вновь по-мальчишьи нежный!
Все то же, все так же, как той зимой.
И только вместо метели снежной -
Снег тополей да июльский зной.
Трамвай, прозвенев, завернул полукругом,
А вон у подъезда, худа, как лоза,
Твоя закадычнейшая подруга
Стоит, изумленно раскрыв глаза.
- Приехал? - Приехал. - Постой, когда?
Ну рад, конечно? - Само собой.
- Вот это встреча! А ты куда?
А впрочем, знаю... И я с тобой!
Пойми, дружище, по-человечьи;
Ну как этот миг без меня пройдет?
Такая встреча, такая встреча!
Да тут рассказов на целый год!
Постой-ка, постой-ка, а как это было?
Что-то мурлыча перед окном,
Ты мыла не стекла, а солнце мыла,
В ситцевом платье и босиком.
А я, прикрывая смущенье шуткой,
С порога басом проговорил:
- Здравствуй, садовая Незабудка!
Вот видишь, приехал, не позабыл!
Ты обернулась... на миг застыла,
Радостной синью плеснув из глаз,
Застенчиво ворот рукой прикрыла
И кинулась в дверь: - Я сейчас, сейчас!
И вот, нарядная, чуть загорелая,
Стоишь ты, смешинки тая в глазах,
В цветистой юбочке, кофте белой
И белых туфельках на каблучках... -
- Ты знаешь, - сказала, - когда-то в школе...
Ах, нет... даже, видишь, слова растерял...
Такой повзрослевшей, красивой, что ли,
Тебя я ну просто не представлял...
Ты просто опасная! Я серьезно..,
Честное слово, искры из глаз!
- Ну что ж, - рассмеялась ты, - в добрый час!
Тогда влюбляйся, пока не поздно...
Внизу, за бульваром, в трамвайном звоне
Знойного марева сизый дым.
А мы стоим на твоем балконе
И все друг на друга глядим... глядим...
Кто знает, возможно, что ты или я
Решились бы что-то поведать вдруг,
Но тут подруга вошла твоя.
Зачем только бог создает подруг?!
Как часто бывает, что двое порой
Вот-вот что-то скажут сейчас друг другу.
Но тут будто черт принесет подругу -
И все! И конец! Хоть ступай домой!
А впрочем, я, кажется, не про то.
Как странно: мы взрослые, нам по семнадцать!
Теперь мы, наверное, ни за что,
Как встарь, не решились бы поцеловаться,
Пух тополиный летит за плечи...
Темнеет. Бежит в огоньках трамвай.
Вот она, наша вторая встреча...
А будет ли третья? Поди узнай...
Не то чтоб друзья и не то чтоб влюбленные.
Так кто же, по сути-то, мы с тобой?
Глаза твои снова почти зеленые
С какою-то новою глубиной...
Глаза эти смотрят чуть-чуть пытливо
С веселой нежностью на меня.
Ты вправду ужасно сейчас красива
В багровых, тающих бликах дня...
А где-то о рельсы колеса стучатся,
Гудят беспокойные поезда...
Ну вот и настало время прощаться... -
Кто знает, увидимся ли когда?
Знакомая, милая остановка!
Давно ли все сложности были - пустяк!
А тут вот вздыхаю, смотрю неловко:
Прощаться за руку или как?
Неужто вот эти светлые волосы,
И та вон мигнувшая нам звезда,
И мягкие нотки грудного голоса
Уйдут и забудутся навсегда?
Помню, как были глаза грустны,
Хоть губы приветливо улыбались.
Эх, как бы те губы поцеловались,
Не будь их хозяева так умны!..
Споют ли когда-нибудь нам соловьи?
Не знаю. Не ставлю заранее точек.
Без нежности нет на земле любви,
Как нет и листвы без весенних почек...
Пусть все будет мериться новой мерой,
Новые встречи, любовь, друзья...
Но радости этой, наивной, первой,
Не встретим уж больше ни ты, ни я...
- Прощай! - И вот уже ты далека,
Фигурка твоя различима еле,
И только два голубых огонька
В густой тополиной ночной метели...
Они все дальше, во мраке тая...
Эх, знать бы тогда о твоей судьбе!
Я, верно бы, выпрыгнул из трамвая,
Я б кинулся снова назад, к тебе!..
Но старый вагон поскрипывал тяжкь,
Мирно позванивал и бежал.
А я все стоял и махал фуражкой
И ничего, ничего не знал...
6
Сколько уже пробежало лет,
Что, право же, даже считать не хочется.
Больше побед или больше бед?
Пусть лучше другими итог подводится.
Юность. Какою была она?
Ей мало, признаться, беспечно пелось.
Военным громом опалена,
Она, переплавясь, шагнула в зрелость.
Не ведаю, так ли, не так я жил.
Где худо, где правильно поступая?
Но то, что билет комсомольский носил
Недаром, вот это я твердо знаю!
Так и не встретились мы с тобой!
Я знал: ты шагаешь с наукой в ногу,
С любовью, друзьями, иной судьбой.
А я, возвратившись с войны домой,
Едва начинал лишь свою дорогу.
Но нет за тобой никакой вины.
И сам ведь когда-то не все приметил:
Письмо от тебя получил до войны,
Собрался ответить и... не ответил...
Успею! Мелькали тысячи дел,
Потом сирены надрыв протяжный!
И не успел, ничего не успел.
А впрочем, теперь уже все не важно!
Рассвет надо мной полыхал огнем,
И мне улыбнулись глаза иные,
Совсем непохожие, не такие...
Но песня сейчас о детстве моем!
Не знаю, найдутся ли в мире средства,
Чтоб выразить бьющий из сердца свет,
Когда ты идешь по улицам детства,
Где не жил и не был ты столько лет!
Под солнцем витрины новые щурятся,
Мой город, ну кто бы тебя узнал?!
Новые площади, новые улицы,
Новый, горящий стеклом вокзал!
Душа - как шумливая именинница,
Ей тесно сегодня в груди моей!
Сейчас только лоск наведу в гостинице
И буду обзванивать всех друзей!
А впрочем, не надо, не так... не сразу...
Сначала - к тебе. Это первый путь.
Вот только придумать какую-то фразу,
Чтоб скованность разом как ветром сдуть.
Но вести, как видно, летят стрелой.
И вот уже в полдень, почти без стука,
Врывается радостно в номер мой
Твоя закадычнейшая подруга.
- Приехал? - Приехал. - Постой, когда? -
Вопросы сыплются вперебой.
Но не спросила: -Сейчас куда? -
И не добавила: - Я с тобой!
Сколько же, сколько промчалось лет!
Я слушаю, слушаю напряженно:
Тот - техник, а этот уже ученый,
Кто ранен, кого уж и вовсе нет...
Голос звучит то светло, то печально.
Но отчего, отчего, отчего
В этом рассказе, таком пространном,
Нету имени твоего?!
Случайность ли? Женское ли предательство?
Иль попросту ссора меж двух подруг?
Я так напрямик и спросил. И вдруг
Какое-то странное замешательство...
Сунулась в сумочку за платком,
Спрятала снова и снова вынула...
- Эх, знаешь, беда-то какая! - и всхлипнула.
- Постой, ты про что это? Ты о ком?!
Фразы то рвутся, то бьют, как копыта:
- Сначала шутила все сгоряча...
Нелепо! От глупого аппендицита...
Сама ведь доктор... и дочь врача...
Слетая с деревьев, остатки лета
Кружатся, кружатся в безутешности.
Ну вот и окончилась повесть эта
О детстве моем и о первой нежности...
Все будет: и песня, и новые люди,
И солнце, и мартовская вода.
Но третьей встречи уже не будет,
Ни нынче, ни завтра и никогда...
Дома, как гигантские корабли,
Плывут за окошком, горя неярко,
Да ветер чуть слышно из дальней дали
Доносит оркестр из летнего парка...
Промчалось детство, ручьем прозвенев...
Но из ручьев рождаются реки.
И первая нежность - это запев
Всего хорошего в человеке.
И памятью долго еще сберегаются:
Улыбки, обрывки наивных фраз.
Ведь если песня не продолжается -
Она все равно остается в нас!
Нет, не гремели для нас соловьи.
Никто не познал и уколов ревности.
Ведь это не строки о первой любви,
А строки о первой и робкой нежности.
Лишь где-то плывут, различимые еле:
В далеком, прощальном жесте рука
Да два голубых-голубых огонька
В белесой, клубящейся мгле метели...
Сообщение отредактировал Iranik: 28 Сентябрь 2014 - 09:20
Отправлено 22 Июнь 2014 - 00:36
Письмо Богу
Здравствуй, Бог! На небе тоже лето?
Скажи, а Ты - учился на отлично?!!
Пишу Тебе, чтоб попросить совета -
Не знаю, как вести себя прилично.
Брат рассмешил сегодня за обедом,
И я на скатерть опрокинул суп...
Почистил кошке зубы "бленд-а-медом",
А он сказал, что я как пробка туп...
Ты не подумай, он большой и сильный,
И мама говорит, что в папу весь...
Пишу тебе сейчас его мобильный
Ты позвони - докажем, что Ты есть!!!
А как там бабушка моя и такса Тоша?
Сказали мне, что Ты забрал их в Рай.
Ты береги их, Боженька, хороший!..
Скажи, что любим, и привет передавай!
И сделай так, чтоб звери говорили!
Я речь их очень понимать хочу!
Хочу, чтоб все они меня любили.
Я знаю - занят Ты. Я кошку сам учу...
Еще, чтоб папа с мамой не ругались...
И чтобы дедушка не кашлял по утрам...
Чтоб люди на войне не убивались,
А хочешь - ролики тебе свои отдам?..
За девочкой одной скучаю крепко,
Ее родители отправили на дачу!
С моими мы теперь гуляем редко...
Я взрослый. Я почти уже не плачу.
А Ты такой печальный на иконе!!!
Что сделать мне, чтоб улыбнулся Ты?
Письмо Тебе оставлю на балконе
И эти белые, для бабушки, цветы...
Саша, 8 лет
© Вика Дашкова, 2009
Здравствуй, Бог! На небе тоже лето?
Скажи, а Ты - учился на отлично?!!
Пишу Тебе, чтоб попросить совета -
Не знаю, как вести себя прилично.
Брат рассмешил сегодня за обедом,
И я на скатерть опрокинул суп...
Почистил кошке зубы "бленд-а-медом",
А он сказал, что я как пробка туп...
Ты не подумай, он большой и сильный,
И мама говорит, что в папу весь...
Пишу тебе сейчас его мобильный
Ты позвони - докажем, что Ты есть!!!
А как там бабушка моя и такса Тоша?
Сказали мне, что Ты забрал их в Рай.
Ты береги их, Боженька, хороший!..
Скажи, что любим, и привет передавай!
И сделай так, чтоб звери говорили!
Я речь их очень понимать хочу!
Хочу, чтоб все они меня любили.
Я знаю - занят Ты. Я кошку сам учу...
Еще, чтоб папа с мамой не ругались...
И чтобы дедушка не кашлял по утрам...
Чтоб люди на войне не убивались,
А хочешь - ролики тебе свои отдам?..
За девочкой одной скучаю крепко,
Ее родители отправили на дачу!
С моими мы теперь гуляем редко...
Я взрослый. Я почти уже не плачу.
А Ты такой печальный на иконе!!!
Что сделать мне, чтоб улыбнулся Ты?
Письмо Тебе оставлю на балконе
И эти белые, для бабушки, цветы...
Саша, 8 лет
© Вика Дашкова, 2009
Сообщение отредактировал Samsara1983: 23 Июнь 2014 - 18:40
Отправлено 23 Июнь 2014 - 07:33
Может, ты - моя мама?!!
Вика Дашкова
Ухоженный дворик. Цветные качели
Пионы и ландыши, гипсовый гном…
У входа живут серебристые ели,
Домашние шторы за чистым окном…
Нам рады. Нас ждали. Волнуемся дружно.
Шары в светлом зале и стульчиков ряд
Мы хлопаем. Сердце клокочет натужно
Ах, если б вы видели взгляды ребят!!!
Восторг ожидания. Праздник – конфеты!
Идут они парами, тянут носочки
Вихры у Сережи, веснушки у Светы
Малышку не знаю в цветастом платочке…
Мне шепчут: - Нашли ее брошенной в доме,
Была без сознания, долго болела…
Два дня пребывала на краешке, в коме
Ей три. Даже ложку держать не умела…
Андрюше доверили первое слово!
Он взрослый, ему уже скоро четыре!
Ручонки по швам. С выраженьем, умело -
Стихи без запинки - о солнечном мире…
Он хочет понравиться в новой рубашке,
Взгляд цепкий недетский, сжимаются пальцы…
А где же Наташа – льняные кудряшки?
- А ей повезло. Увезли итальянцы…
Смотрю сквозь туманы. Веселая полька…
За каждой судьбой – оголенная драма…
Не выдержал стриженый худенький Колька
И праздник застыл…- Может ты, моя мама?!!
Вика Дашкова
Ухоженный дворик. Цветные качели
Пионы и ландыши, гипсовый гном…
У входа живут серебристые ели,
Домашние шторы за чистым окном…
Нам рады. Нас ждали. Волнуемся дружно.
Шары в светлом зале и стульчиков ряд
Мы хлопаем. Сердце клокочет натужно
Ах, если б вы видели взгляды ребят!!!
Восторг ожидания. Праздник – конфеты!
Идут они парами, тянут носочки
Вихры у Сережи, веснушки у Светы
Малышку не знаю в цветастом платочке…
Мне шепчут: - Нашли ее брошенной в доме,
Была без сознания, долго болела…
Два дня пребывала на краешке, в коме
Ей три. Даже ложку держать не умела…
Андрюше доверили первое слово!
Он взрослый, ему уже скоро четыре!
Ручонки по швам. С выраженьем, умело -
Стихи без запинки - о солнечном мире…
Он хочет понравиться в новой рубашке,
Взгляд цепкий недетский, сжимаются пальцы…
А где же Наташа – льняные кудряшки?
- А ей повезло. Увезли итальянцы…
Смотрю сквозь туманы. Веселая полька…
За каждой судьбой – оголенная драма…
Не выдержал стриженый худенький Колька
И праздник застыл…- Может ты, моя мама?!!
Сообщение отредактировал Iranik: 23 Июнь 2014 - 07:34
Отправлено 23 Июнь 2014 - 07:47
Аромат Любимого
Вика Дашкова
...One Man Only...
Ты весь благоухаешь снежным лесом,
Цейлонским чаем крупнолистовым,
Неутомимым детским интересом
И трепетным желанием живым!..
Ты источаешь умиротворенье
И хрусткий свежий аромат газет,
А легкий шлейф айвового варенья -
Изысканно вплетается в букет.
Ты пахнешь лаком новенькой гитары,
И терпкой кожей черного ремня,
И небом тем, чьи тучные отары -
Плывут напиться солнечного дня...
И росами, в которых жизни коды!
И летней пряной скошенной травой!
И таинством божественной природы...
И очень-очень нежно пахнешь мной.
Вика Дашкова
...One Man Only...
Ты весь благоухаешь снежным лесом,
Цейлонским чаем крупнолистовым,
Неутомимым детским интересом
И трепетным желанием живым!..
Ты источаешь умиротворенье
И хрусткий свежий аромат газет,
А легкий шлейф айвового варенья -
Изысканно вплетается в букет.
Ты пахнешь лаком новенькой гитары,
И терпкой кожей черного ремня,
И небом тем, чьи тучные отары -
Плывут напиться солнечного дня...
И росами, в которых жизни коды!
И летней пряной скошенной травой!
И таинством божественной природы...
И очень-очень нежно пахнешь мной.
Отправлено 23 Июнь 2014 - 18:43
Iranik (23 Июнь 2014 - 07:23) писал:
Спасибо за стих. До глубины души тронул...
Имя автора: © Вика Дашкова, 2009
http://www.stihi.ru/2009/06/08/4742
Имя автора: © Вика Дашкова, 2009
http://www.stihi.ru/2009/06/08/4742
Иринка, дорогая, спасибо Вам.
Так хотелось поделиться из Контакта, что поверила, что это написал мальчик...
Сообщение отредактировал Samsara1983: 23 Июнь 2014 - 19:16
Отправлено 23 Июнь 2014 - 19:56
Оль, так стих и называется: Письмо Богу. Саша, 8 лет 
Очень часто на просторах инета теряется или подменяется имя автора...
А так хочется, чтобы любители поэзии знали имя человека, написавшего произведение,
хотя бы для того, чтобы можно было познакомиться и с другими его творениями.
На установление авторства порой уходит много времени,
но не всегда этот поиск бывает успешным, к сожалению..
Радуюсь, если есть результат.
Я и сама было подумала, что стих написал Саша.. 8-ми лет...
Спасибо Вам еще раз!
Очень часто на просторах инета теряется или подменяется имя автора...
А так хочется, чтобы любители поэзии знали имя человека, написавшего произведение,
хотя бы для того, чтобы можно было познакомиться и с другими его творениями.
На установление авторства порой уходит много времени,
но не всегда этот поиск бывает успешным, к сожалению..
Радуюсь, если есть результат.
Я и сама было подумала, что стих написал Саша.. 8-ми лет...
Спасибо Вам еще раз!
Сообщение отредактировал Iranik: 25 Январь 2015 - 17:15
Свернуть категорию Похожие темы
| Название темы | Автор | Статистика | Последнее сообщение | |
|---|---|---|---|---|
| )))) Самые любимые ароматы (((( | Tarasito |
|
|
|
| Ваши любимые парфюмерные рекламы... | Leesa |
|
|
|
| Наши любимые мобильники! | Фиджи |
|
|
|
| Ваши любимые селективы | Daruma |
|
|
|
| Шоппинг: Наш стиль и любимые магазины одежды. | Пантера |
|
|