Снега синей, снега туманней,
Вновь освеженной дышим мы.
Люблю деревню, вечер ранний
И грусть серебряной зимы.
Лицо изрежет ветер резкий,
Прохлещет хладом в глубь аллей,
Ломает хрупкие подвески
Ледяных, звонких хрусталей.
Навеяв синий, синий иней
В стеклянный ток остывших вод,
На снежной, бархатной пустыне
Воздушный водит хоровод.
В темнеющее поле прыснет
Вечерний, первый огонек,
И над деревнею повиснет
В багровом западе дымок,
Багровый холод небосклона,
Багровый отблеск на реке...
Лениво каркнула ворона,
Бубенчик звякнул вдалеке.
Когда же в космах белых тонет
В поля закинутая ель,
Сребро метет, и рвет, и гонит
Над садом дикая метель,—
Пусть грудой золотых каменьев
Вскипит железный мой камин:
Средь пламенистых, легких звеньев
Трескучий прядает рубин.
Вновь упиваюсь, беспечальный,
Я деревенской тишиной,
В моей руке бокал хрустальный
Играет пеной кружевной.
Вдали от зависти и злобы
Мне жизнь окончить суждено.
Одни суровые сугробы
Глядят, как призраки, в окно.
Пусть за стеною, в дымке блеклой,
Сухой, сухой, сухой мороз,—
Слетит веселый рой на стекла
Алмазных, блещущих стрекоз.
Подснежники на склонах южных,
Дымятся горы на заре...
Когда такое снится — нужно
Податься в отпуск в январе.
Забыв о бедах и победах,
О прозе будничных забот,
Бродить часами в мокрых кедах
Среди заоблачных высот.
Пить из ладоней, как из блюдца,
Холодный кипяток реки...
Надеюсь, не переведутся
На белом свете чудаки,
Те, кто зимою, а не летом
Вдруг мчатся в южный городок,—
Те божьей милостью поэты,
Что двух не сочинили строк.
Ю. В. Друнина
Предновогоднее
Он будет новым. Елочка, гори.
Взрывая дождь, гудят автомобили.
Нас любят те, кого мы не любили,
Мы любим тех, о ком не говорим.
Мы стали старше, дальше и слабей.
Они виной. Да только вот они ли?..
Мы поменяли (или изменили)
Самих себя. Но не самим себе.
Январь придет, как водится, с утра,
Спокойный, сонный, сядет к изголовью…
Любовь всегда сменяется любовью.
Он будет новым.
Что ж, давно пора.
Кот Басё
Поздравляю всех с наступающим 2015 Годом! Пусть он будет для вас по-настоящему новым! Не тащите груз печалей, ссоры и споры за собой. Любите, улыбайтесь и верьте в чудеса!!! А главное - будьте здоровы! Всего самого-самого доброго!
**** приеду к тебе новогодней хрустальною ночью...
Я приеду к тебе… новогодней хрустальною ночью…
Нежной робкой снегурочкой тихо к ладоням прижмусь…
И скажу, чуть дыша: «знаешь… как я соскучилась… очень…»
И весь мир остановится… пусть подождёт чуть-чуть… пусть…
Всё сильнее объятья… и всё невозможней дыханье –
Так не хочется нежность нечаянно нашу спугнуть…
В эту лунную ночь исполнимы любые желанья…
И под силу любой, даже самый заснеженный, путь…
Опустевший перрон… только ты, только я, только звёзды
Драгоценным подарком рассыпались прямо у ног…
И в озябшей душе в жемчуга превращаются слёзы,
Укрывая теплом память горьких разлук и тревог…
Так и будет, поверь… пусть мне небо тебя напророчит…
Через сотни снегов, сотни льдов… улыбаясь судьбе,
Я приеду к тебе… новогодней волшебною ночью…
Сквозь хрустальные сны… я однажды… приеду к тебе…
Марина Есенина
Сообщение отредактировал Iranik: 13 Январь 2015 - 12:32
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою — нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства —
основной механизм Рождества.
То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель.
Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет — никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь — звезда.
искала стих для младшей дочки...
Очень тронул этот стих..
Черепашка
Домик движется на лапках,
Вся спина в сплошных заплатках.
В этом костяном жилете
Не так страшно жить на свете.
Как из норки, торчит шейка,
Вся в чешуйках, словно змейка.
Как погладить черепашку
Через толстую рубашку?
Будет ей не до испуга,
Если встретит она друга.
Там под тяжестью щита
Сердце есть и теплота.
Черепахи не торопятся -
Не спеша в них мудрость копится.
Очень медленно ползут,
Словно тяжести везут.
Не спеши,если забудешь:
Тише едешь - дальше будешь.
Буквы...
Порой смертоносны, как древний яд...
Сердце одно - у него небольшой резерв.
Вот отчего никогда не читаю я
Письма ушедших любовников и друзей...
С интересом прочитала произведение (не стихи, не проза) Полины Санаевой. Понравилось.
Хочется быть женщиной - женщиной.
Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной,
Звенеть браслетами,
поправлять волосы,
а они чтоб все равно падали,
благоухать Герленом,
теребить кольцо,
пищать «Какая прелесть!»,
мало есть в ресторане,
«мне только салат».
Не стесняться декольте,
Напротив, расстегивать
Совсем не случайно,
Верхнюю пуговочку.
Привыкнуть к дорогим чулкам,
И бюстхалтеры покупать
Только «Лежаби».
Иметь двух любовников,
Легко тянуть деньги,
«ты же знаешь — я не хожу пешком»,
«эта шубка бы мне подошла»...
Не любить ни одного из них.
«И потом в гробу Вспоминать Ланского».
А иногда хочется быть интеллигентной дамой,
Сшить длинное черное платье,
Купить черную водолазку,
Про которую Татьяна Толстая сказала,
Что их носят те, кто
Внутренне свободен.
Если курить, то непременно с мундштуком,
И чтоб это не выглядело
Нелепо.
Иногда подходить к шкафу,
Снимать с полки словарь,
чтоб только УТОЧНИТЬ слово,
говорить в трубку:
«Мне надо закончить статью,
сегодня звонил редактор»,
Рассуждать об умном на фуршетах,
А на груди, и в ушах чтоб — старинное серебро
С розовыми кораллами
Или бирюзой.
Чтоб в дальнем кабинете
По коридору налево
сидел за компьютером муж-ученый,
Любовь с которым
Продолжалась бы вечно.
Чтоб все говорили
«Высокие отношения».
Чтоб положив книжку
на прикроватный столик,
перед тем, как выключить свет в спальне,
он замечал:
Дорогая, ты выглядишь бледной,
Сходи завтра к профессору
Мурмуленскому.
Непременно.
А иногда просто необходимо быть
Холодной расчетливой сукой.
И большой начальницей,
Чтоб все в офисе показывали пальцем
И так и говорили новеньким:
Она холодная расчетливая сука,
Пойдет по трупам.
Ну, зачем так грубо?
И зачем же сразу «по трупам»?
А вы, девушка уволены...
«Кажется я ясно ставила задачу»,
Называть красивых секретарш «дурочками»,
Прямо в глаза.
Не потому что дурочки,
а потому, что красивые.
Топ-менеджерскую зарплату
Тратить на элитную косметику,
И чтоб золотых карт миллион,
С сумасшедшими скидками...
Коллекционировать современное искусство,
Развешивать его
По голым стенам в кабинете
И в огромной пустой квартире,
Где на сушилке на кухне
Одна чашка, одна ложка
И две табуретки у барной стойки.
Говорить мужчине:
Жалкий неудачник,
То есть нет — лууууууузер.
Утвержать, что мастурбация — дело всенародное,
И спать с котом, («он же член семьи!»),
Которого кормит домработница.
А иногда хочется быть такой своей для всех
В доску.
С короткой стрижкой,
И красить волосы, губы и ногти оранжевым,
И ходить в больших зеленых ботинках,
С индийской сумкой-торбой,
С наушниками в ушах,
С веревочками на запястье,
Все время везде опаздывать,
Вопить в курилке:
«Я такую кофейню открыла!»,
«Вы пробовали холотропное дыхание?
— Отвал башки!»
И чтоб аж дым из ушей.
Захлебываться от впечатлений,
Не успевать спать,
Собираться на Гоа
В феврале.
Сидеть в офисе за «маком»,
Вокруг чтоб все увешано
разноцветными стикерами с напоминаниями:
«придумать подарок Машке»,
«напомнить Витьке про ужин в среду»,
«купить новые лыжи».
На рабочем столе чтоб фотографии детей
В бассейне и в океане,
Портреты собаки — лабрадор (почившей),
И бородатого мужчины
в странной желтой шапочке.
Быть всю жизнь замужем
За одноклассником,
Который за двадцать лет, представьте
Так и не выкинул
Ни одного фортеля.
Да еще и мирится со всеми этими
Друзьями, вечеринками, транжирством
И немытой посудой.
«Ты заедешь за мной в восемь?»
«Конечно, зая».
А иногда хочется побриться на лыску,
И повязать платочек,
Вымыться в бане хозяйственным мылом,
Но пахнуть какими-нибудь
Травками,
Полынью там, или мятой.
Научиться молиться,
Читать жития святых,
Соблюдать посты,
Назвать сына Серафимом,
Подставлять, хотя бы мысленно, другую щеку,
«Ты этого хотел.
Так.
Аллилуйя.
Я руку, бьющую меня — целую».
Излучать доброжелательность,
И чтоб ненатужно так
Сиять от унутренней хармонии.
Принести из церкви святую воду в баллоне,
Поставить ее в холодильник,
И когда муторно на душе
Умываться ею
И советовать мамашам,
Что если у ребенка температура,
Достаточно просто сбрызнуть,
И чтоб это действительно помогало.
А еще ужасно хочется пойти в официантки,
Купить накладные ресницы,
И полное Собрание сочинений Дарьи Донцовой.
Научиться ходить на каблуках
Флиртовать с посетителями,
Чтоб они больше
Оставляли на чай,
Говорить: а вот попробуйте еще «карпаччо»,
Уж очень оно у нас замечательное.
Ходить в кино,
Копить на машину.
Бросить бармена,
Закрутить с поваром-итальянцем,
Висеть на доске почета,
Как работник, раскрутивший максимальное число лохов
На дорогое французское вино,
Которое, они сроду не отличат,
От крымского.
Пить сколько хочешь горячего шоколада
Из кофе-машины,
И уже разлюбить греческий салат.
А что мы имеем на деле?
Пока только Черную водолазку.
день за днем
Рустам Адиев
Суровый нрав,
Да гибкость трав.
Стремления свалены в овраге.
В горячке бред и сорок лет
Идти, надеясь и кляня.
О стены копья обломав,
С печатью в выданной бумаге
О том, что смысла вовсе нет
Любить меня.
Крахмалить скатерти,
Стелить
Постель, ковры, салфетки к чаю.
Смывать горячие слова со рта водой.
Стареть, летать, в иголку нить
Продев, услышать Обещаю
Что каждый вдох за сорок лет тебе одной.
За день
Единожды и дважды
Тепло прозрения принимать.
И тихо, умиротворенно не ждать вестей.
Надеть любимое пальто, что несомненно очень важно,
Обнять рукой отца и мать,
Другой - детей.
Смерть
Юрий Суслов
На жизни шум и круговерть
Чрез свой прицел взирает Смерть.
И неприметной зыбкой тенью
Неспешно ждет того мгновенья
Когда последняя песчинка
В жизни часах мелькнет искринкой.
Внезапным громом в ясном небе
Смерть вдруг заявит о победе
Над тем, чем были ты и я,
Над суетою бытия.
Незыблемым наш мир казался,
Таким надежным оставался,
Пока его живую твердь
Не обвила собой Смерть.
Как страшен и непостижим
Жизни теченья пережим.
Не потому что Смерть-беда,
А потому что,навсегда...
Парализует этот страх-
Навечно обратиться в прах.
Как гонишь мысли ты о Смерти-
Иллюзиям себя доверь ты...
Как будто нет её на свете,
Иль нас не тронет,не заметит...
Жизнью свой мы так кичимся,
Что без сомненья, возродимся.
О, как дурманят голоса-
Что Смерть-лишь пропуск в небеса.
Но скажет физик вам любой
Не рай на небе,не покой.
Иль ставим жизнь свою вверх донцем
За место под нездешним солнцем?
В запараллельных мирах многих
Своих достаточно убогих.
И вряд ли нас там очень ждут,
Шезлонг на пляже берегут.
Покажет Смерть,как в микроскопе-
Мы лишь узор в колейдоскопе.
И будь ты праведник или вор,
Не повторится твой узор.
И как бы грустно не звучало-
Нет в бесконечности начала.
Всем смертным вечно быть-не сметь!
Рожденный должен умереть.
Придет и твой последний час...
Живи,люби и пой сейчас!
Не отлагай жизнь на потом,
Мы смертны-помни ты о том.
Не умею я жить настоящим, не помня о прошлом,
но спасибо за всякие вехи безумной судьбе!
Год, который уходит, на диво, был скуп на хорошее
и поэтому я отыскала его в себе.
И поэтому я хочу, чтобы каждый искренне
верил в сказку и в то, что сбываются все мечты!
Потому что на свете многое будет истинным,
если этого очень сильно захочешь Ты!
Рядом будут лишь те, кто по жизни вам предназначенный,
несмотря на преграды, что встретятся на пути,
Новый год непременно подарит удачу Вам,
новый шанс, чтобы дальше смелей и ровней идти!
Пусть рассыпется бурею снежною небо синее,
обещаю вам честно, с улыбкою на устах:
Год, который придет будет в тысячу раз счастливее,
чем могли Вы представить в лучших своих мечтах!
Не планируй неудачу - жизнь помчится кувырком!
Ты поставь себе задачу меньше думать о плохом!
Наши мысли материальны - не надумывай беду!
Слово каждое реально - что ж ты мелешь ерунду!
Сколько раз ты, между прочим, говорил: "Я так и знал!"?
Значит думал и порочил, яму сам себе копал?
Сколько раз судьбу-злодейку проклял ты и укорил,
А потом искал лазейку в том, что сам наговорил?
Тонкий мир - он где-то рядом, в нём и мысли, и слова
Расцветают пышным садом, прут, как сорная трава!
Тары-бары, разговоры, то да сё - словесный хлам!
После лезешь на заборы, что себе настроил сам!
Лучше думай о хорошем. Не скули! Не злись! Не ной!
Не трясись над каждым грошем! Отвлекись! Не можешь? Пой!
Пой о радости и счастье, да о жизни без разлук!
Сам заметишь, что ненастье как-то отступило вдруг.
Как-то чище рядом стало, что-то меньше не везёт,
Смотришь: времечко настало и душа сама поёт!
Мыслями не вьёшь веревки, не болтаешь языком,
Жизнь идёт легко и ловко, а не мчится кувырком!
Так, мудрея понемножку, легче, радостней живёшь -
Это ты мостишь дорожку, по которой сам идёшь!
О, как на вас плевать мне, Господа!
Ринарика Прохорова
О, как на вас плевать мне , Господа!
На ваше мнение уж очень примитивное.
На ваши сплетни мерзкие, и слухи и слова
На ваше общество до ужаса противное.
Все поголовно вы до одури честны!
Все "верность" храните женам и мужьям!
Все абсолютно вы до смехоты просты.
Все доверяете предавшим вас друзьям!
Как вы забавно, глупо осуждаете
Всех тех, кто оступился хотя бы раз!
И с презрением бросаете и отвергаете
Всех тех, кто каплю не похож на вас!
У вас у всех семья,кредит, работа
На выходных кабак с "друзьями".
Обсуждаете какого то жалкого урода,
Предавшего вас со всеми потрохами.
Вы заучившие законы и морали!
Диктуете как жить и что сказать.
Вы в жизни ни черта ведь не видали!
Вы можете всех просто осуждать!
Снимите маски, кукольный народ!
В вас лжи побольше моей будет!
Слабо как я взойти на эшафот?
Тогда никто вас точно не забудет!
И в дикой черной стае воронья
Себя я белой, лишней ощущаю.
Палите же в меня смелее из ружья
Бог видит! Я вас всех "прощаю"!
Да, я лгала не раз, не два, не три!
И за себя рвала как лев за дичь.
И нож кидала из распахнутой двери!
И много друзей положила им навзничь.
Но, Господа, поверьте мне сейчас!
Я не всегда была чудовищем проклятым!
Когда то ведь никто меня не спас
Когда я крылья опаляла свои адом.
Когда на каждый стон и крик мой
Вы отзывались колкими словами.
Вы издевались на моей больной душой!
И вырвали ее вконец тогда с корнями!
Вы научили меня лгать и предавать.
Вы - подавали мне всегда примеры!
Зачем тогда сейчас уж осуждать?
Мои поступки, действия, манеры?
Зачем мне раскрываться перед вами?
В объятия вонзить ведь легче нож.
И обладая стадными и жалкими правами,
Вы обвиняете меня за мою ложь?
О , Господа, какое благородство!
Уж право, надо брать мне с вас пример!
У вас с ангелами поразительное сходство
Но ведь ангелом был и Люцефер!
Не буду никогда я больше унижаться,
И никогда не попрошу у вас руки!
Я научусь с крестом своим справляться!
И никогда не разожму я кулаки!
Но, Господа, когда меня вы все забудете,
Когда взойдет на небе первый солнца луч.,
Когда родных вы всех своих разбудите
Когда не будет рядом черных туч,
Тогда я появлюсь в нежданный миг и час
Окрепшая, бесстрашная как Ахиллес.
Я разорву легко вам душу как атлас
И сброшу в ад, как вы меня с небес.
Женщины носят чулки и колготки,
И равнодушны к вопросам культуры.
Двадцать процентов из них - идиотки,
Тридцать процентов - набитые дуры.
Сорок процентов из них психопатки,
В сумме нам это дает девяносто.
Десять процентов имеем в остатке,
Да и из этих-то выбрать не просто.
Тамара Панферова. *Oтвет Иртеньеву*
Носят мужчины усы и бородки,
И обсуждают проблемы любые.
Двадцать процентов из них - голубые.
Сорок процентов - любители водки.
Тридцать процентов из них - импотенты,
У десяти - с головой не в порядке.
В сумме нам это дает сто процентов,
И ничего не имеем в остатке.
Эрнст. Ответ Иртеньеву и Панферовой*
Сорок процентов из тех, что в колготках
Неравнодушны к любителям водки.
Любят порой голубых психопатки,
Правда у них с головой не в порядке.
Дуры всегда импотентов жалели
А идиоток придурки хотели.
В сумме, конечно же, нас - сто процентов:
Дур, идиоток, козлов, импотентов...