Один хрен тут мне заявил, что мол феминистки стремятся к матриархату, чтобы все "были равны". Так вот. Матриархат - это не когда все равны, это когда приходит твоя жена с работы и говорит: "Витек, ептвоего отца, где ужин, я на работе жилы рву, а ты тупишь дома с тремя детьми!" и Витек бежит с подносом. В конце-концов, это его природное предназначение - хранить очаг и все такое. Это когда ты, Витек, и твой друган Димон не пьете пивко в гараже, а записываетесь на тренинг "как ублажить свою львицу", потому что твоя жена бухает, потому что ты её слабо мотивируешь на подвиги. Вся реклама крутится вокруг мужских бицепсов, но какой спортзал, какие там белковые коктейли, у тебя то старшая болеет, то мелкий в садик не хочет идти, а у младенца зубы режутся, и ты вообще по ночам не спишь. А нормальные мужики всё успевают и железо тягать и бороду фигурно выбривать! Один ты, Витек, неудачник с волосатой задницей, а скоро пляжный сезон, это же вообще позорище! Ни эпиляции, ни рельефа. И вот не надо - все мужики сидят с детьми и не распускаются! И дома - полная чаша и жена довольная. Еще развиваться успевают, чтобы было о чем с женой поговорить. А если пьяная жена фонарь под глазом поставит или еще что - то сам виноват, спровоцировал своим нытьем. Вон другие мужики терпят ради семьи, сор из избы не выносят. И вообще у жены работа нервная, ответственная, а ты нихрена не делаешь, докучаешь и дома бардак, а про депрессию все выдумываешь, все проблемы у мужиков от лени и распущенности. А еще ты толстый, да, за собой не следишь.
Вот это, пацаны, матриархат.
Сообщение отредактировал Кошка-д-Ивуар: 30 Октябрь 2016 - 11:44
Дело было так. Местный парторг знакомил меня, журналиста областной газеты, с работой передовой молочно-товарной фермы.
- Да-а, упитанный у вас скот, - сказал я, когда мы выходили из коровника во двор фермы. – Породистый!
- Еще бы, - обрадовался парторг. – Ведь у нас самый знатный в округе производитель.
- Ишь ты...
- Чомбе! Кличут его так, осеменителя. В знак солидарности с угнетенным миром. И норов чисто африканский. Если что, не побрезгует, разделает как сидорову козу да за милую душу!
- Глянуть бы на героя.
- А сейчас и гля...
Парторг не договорил. Он застыл с ужасом в глазах - в конце двора высилась гора мышц со звездой на лбу и с кольцом в ноздре! «Чомбе!» – догадался я.
- Как так? – вскричал парторг. – Он же был на цепи. Сорвался!..
В следующее мгновение парторга как ветром сдуло. Влетев обратно в коровник, он инстинктивно захлопнул за собой воротца. Я бросился за ним, но черта с два – ворота уже подперты изнутри. Слышался лишь гулкий звук стремительно удаляющихся шагов партийной власти.
Оглядываюсь. Двор со всех сторон огорожен. Впереди бык. Я один. Вооружен лишь пером, блокнотом и мечтой о гонораре. Расстояние до Чомбе вполне приличное, но это не в мою пользу – есть дистанция, которая позволяла быку набрать бешенную скорость. Короче, впереди - живая торпеда весом в тонну. И нацелена она на меня!
Но человек я хладнокровный. Я предался размышлениям. Нет, на этот раз не о судьбах отечественной драматургии. Начал вспоминать соответствующие эпизоды из мировой литературы. Вспомнился сразу Дерсу Узала. И я обратился к быку с назидательной речью: "Дружище Чомбе! Я пришел в твои владения с миром. Единственная моя цель - поведать всей республике о твоей мученической работе. Я тварь пишущая, ты тварь... э... созидающая, все мы твари, созданные единым Богом; мы призваны сеять на земле мир и благоденствие."
Бык в ответ начал свирепо рыть копытами, всем своим видом демонстрируя, что сеять он призван нечто иное.
Все, пропал!
Тут я заметил рядом с собой вековой дуб в четыре обхвата. План созрел моментально. Я встал спиной к дереву. Расчет прост – в последнее мгновение шагну в сторону и разогнавшаяся торпеда по инерции врежется в дуб. И поминай африканца, как звали!
И вот он разогнался, вот мчится прямо на меня. Земля гудит и волнуется, как груди доярки в минуты познания любви. Еще мгновение и от меня останется лишь пятно в истории башкирского театра. Но именно в это мгновение я невозмутимо ступаю в сторону. И что вы думаете? Дуб вдребезги, с неба сыплется разбитая щепа. Чомбе, будь он проклят, как ни в чем не бывало разворачивается для нового разбега. В моем распоряжении лишь несколько секунд и я догадываюсь добежать до железобетонного столба, встать спиной к нему, лицом к набиравшему скорость снаряду. В последний момент я делаю шаг в сторону – столб вдребезги, на меня сыплется крупа!
Короче, в течение нескольких минут лучшую ферму района мы превратили в развалины! Оставалось лишь кирпичное здание красного уголка. Я бегом к нему, спиной к стене, лицом… Но и здание вдребезги! Посыпались доярки, которые с визгом попрыгали за забор. И тут меня осенило. Надо сигануть вслед за ними и всего делов. Я сиганул и… повис на ограде. Дрожащим задом прямо на быка. Лучшей цели он и во сне, наверное, не видел.
Я слышал за собой грохот надвигающейся торпеды, я хрипел от ужаса, перед моими глазами пробегала вся моя ничтожная жизнь…
Но тут показался местный Дерсу Узала. Он крикнул: «Ать, ети-и..!», и бык за моей спиной замер, вмиг растеряв весь пыл и гнев. Старик вел на поводке двух тёлок...