Глава дома и старший парфюмер Оливье Крид - прямой потомок основателя CREED Джеймса Генри Крида в 6-м поколении. Он родился в Париже в 1943 году. После десятилетий учебы у своего отца Оливье Крид принял бразды правления фирмой в 1975 году.

За время самостоятельной работы он создал несколько артистичных и прелестных ароматов, включая Millesime Imperial (1995), Spring Flower (1996), Original Vetiver (2004), Love in White (2005), Virgin Island Water (2007), Acqua Fiorentina (2009), Aventus (2010) и другие.
В качестве творческого руководителя компании Оливье много путешествует в поисках эксклюзивного сырья для производства своих ароматов: болгарских, турецких и марокканских роз, итальянского жасмина, ирисов из Флоренции, тубероз из Индии и настоящих пармских фиалок.
Компания Creed производит многие из своих ароматов, используя традиционную технику вытяжки - метод, от которого почти отказалась современная парфюмерная промышленность из-за его дороговизны. Но Оливье Крид всегда настаивает на использовании натуральных ингредиентов вместо более дешевых синтетических заменителей, применяемых большими парфюмерными компаниями. Именно это позволяет CREED поддерживать превосходное качество и оригинальность своих ароматов.
Компоненты взвешивают, смешивают, мацерируют и фильтруют вручную от начала до конца. Готовая продукция отправляется только в лучшие универмаги и специализированные точки продаж по всему миру.

По информации с сайта
******


ИНТЕРВЬЮ С ОЛИВЬЕ КРИДОМ, опубликовано в журнале Cigar Clan, №2/2002 г. (автор Елена Карпухина)

ИСТОРИЯ ДИНАСТИИ КРИД

Семилетний мальчик, крепко держа отца за руку, впервые переступил порог парфюмерной фабрики в Грасе и чуть не разревелся. В воздухе плотно, как одежда в шкафу, висели запахи – множество запахов. Они были разными, но одинаково сильными – не букет, а сноп. Запахи оглушали, в их какофонии нос терял ориентир, сбивался с пути. Мальчику стало страшно.

Это был Оливер Генри Крид – инфант знаменитой парфюмерной династии. Пока еще не парфюмер.

Нос
Чем нос парфюмера отличается от носа обычных людей? Нам с вами, например, кажется, что мы чувствуем множество запахов. Соблазнительно и разнообразно пахнет еда: к этим ароматам мы особенно восприимчивы. Улицы пахнут выхлопами, парки – свежей зеленью, дождик – озоном, дачи – цветами и удобрениями. Пахнут чужие и наши собственные духи. Ароматы расползаются по миру рваным туманом. Пахучими, до неуловимости легкими, или, наоборот, тяжелыми, словно перед грозой, облаками окутано почти все вокруг. Но в том-то и суть, что в большинстве своем они проплывают мимо нас либо незамеченными, либо неузнанными.

Другое дело – парфюмер. Главный орган чувств у него – нос. Парфюмер всюду слышит запахи, даже те, о которых мы и понятия не имеем, даже те, которые, казалось бы, и запахами-то назвать нельзя. Его отточенное обоняние в подробностях фиксирует всю гамму запахов, проходящих мимо него за день. Он воспринимает носом то, что мы привыкли постигать зрением и слухом. Он вдыхает в себя мир вместе с воздухом. Дышать для него – значит обонять.

Это сродни музыке. Запахи приходят к парфюмеру, как ноты. Человек-нос знает все их по именам. Он никогда не перепутает запахи желтого лимона и зеленого, как музыкант не перепутает ре с ре-диез. Он легко улавливает в сложных ароматах простые составляющие, как музыкант различает в симфонии голоса отдельных инструментов. Он ловит запахи за хвосты и – сначала в воображении, а потом в стеклянных колбах и мензурках – сливает их в новые парфюмерные сюиты, увертюры, каприсы. Так рождаются духи.

Маленький Рим парфюмеров
В Большой Советской Энциклопедии прованский городок Грас удостоен всего двух с половиной строчек. Но в этих строчках есть главное: про «центр цветоводства и парфюмерной промышленности», которым Грас стал еще до того, как в мире появились энциклопедические словари.

Конечно, это всего лишь формула. За скобками остаются узкие мощеные улицы, журчание городских фонтанов, оливковые рощи в пригородах, холмы, с которых видно близкое море, цепи южных гор, воздушные кринолины абрикосовых и миндальных деревьев, цветущих весной в речной долине, – все, что может быть дорого человеку, детство которого прошло в этих местах. Однако на земном шаре немало мест, где встречаются море и абрикосы, бархатные холмы и средневековая брусчатка. И всюду проходит чье-то детство. Но всего один Грас, маленький Рим парфюмеров, где мечтает пройти школу мастерства каждый уважающий себя творец ароматов и где на фабрике своего отца впервые познакомился с профессией семилетний Оливер Крид.

– Честно говоря, я тогда ужасно испугался. Так было и с верховой ездой. Когда я впервые забрался на лошадь, а через пять минут с трудом с нее слез, я сказал себе, что больше никогда в жизни на лошадь не сяду. А через несколько лет уже не мыслил без лошадей своей жизни.

С того первого дня на фабрике он «объезжал» запахи, как объезжают лошадей. Поскольку нос ведь никуда не денешь. Не дышать невозможно, и, значит, запахи все равно проникают в мозг. Если ваш отец парфюмер, дед парфюмер, прадед, прапрадед и прапрапрадед, – дар улавливать, узнавать, понимать и компоновать ароматы, наверное, поселяется в генах. Так что к шестнадцати годам Оливер Крид дорос до того, чтобы вступить в семейный бизнес и внести первый скромный вклад в дело своих предков.

На отцовской фабрике тестировали новый одеколон. На младшего Крида возложили ответственную миссию: выделить гамму кислых запахов. Он справился. А можно ли было не справиться с первым настоящим парфюмерным заданием, когда с портретов на тебя выжидающе смотрят четыре поколения предков, не говоря уже о живом отце за соседним рабочим столом? Так началась карьера нынешнего владельца парфюмерной фабрики Creed в Фонтенбло.

Аромат Черчилля
У всякой истории есть своя предыстория. И у этой, про Оливера Крида, – тоже. Действующие лица – короли, актеры, музыканты, президенты. Да вы их всех знаете. Если бы фамильные портреты Кридов вдруг заговорили, могла бы получиться толстая книга из серии «Жизнь замечательных людей». Мы обойдемся лишь краткой справкой.

Джеймс Генри Крид, первый парфюмер династии, в 1760 году основал в Лондоне Дом Creed. Это он придумал несколько ароматов, которые сразу вскружили густо напудренные головы его современников, манерных европейских аристократов, и тем положили начало процветанию Дома. Джеймс Генри Крид знал цену своим изобретениям. Умирая в преклонном возрасте, он завещал сыну ни при каких обстоятельствах не продавать рецепт своих первых духов Creed. Сын выполнил волю отца.

Виктория, английская королева, давшая имя целой эпохе. В Доме Creed специально для нее был создан аромат Fleurs the Rose Bulgare. В нем солировала благородная болгарская роза, а аккомпанировали ей цветы китайского чая, серая амбра, жасмин и ваниль. За царственные духи Виктория платила по-королевски. Криды получили от нее статус официальных поставщиков английского двора. Впрочем, вскоре ее примеру последовали почти все европейские монархи, начавшие заказывать у парфюмеров «придворные» духи.

Наполеон III, французский император. В его правление, в 1854 году, знаменитый Дом Creed переехал из Лондона в Париж, где как раз ненадолго распустился пышный пустоцвет Второй Империи. Как ни странно, племяннику Наполеона I Бонапарта нравились духи под названием Cuir de Russie. Знаете, чем пахнет «Русская кожа»? Свежестью березовых лесов, прогретых солнцем. А если разложить запах на составляющие – абсентом, ванилью, амброй и травяными настоями. В качестве постскриптума добавлю: много лет спустя этим ароматом был совершенно очарован последний русский император Николай II.

Евгения, французская императрица, слушала Вагнера в ложе «Гранд Опера», облаченная в невидимые одежды Imperatrise Eugenia, ее личного аромата. Этот флер Крид соткал из нежности итальянского жасмина, терпкой тяжести сандала, обволакивающей сладости ванили. На дворе стояла эпоха романтизма, время истерически обостренных чувств, и бледные, мечтательные носы трагиков-идеалистов были особенно восприимчивы к запахам. Что, как вы сами понимаете, оказалось только на руку хорошим парфюмерам.

Марлен Дитрих, белокурая женщина, Голубой Ангел. В 1930 году мир лег к ее застрахованным на астрономическую сумму ногам. Она была самой невинностью и самим обольщением, она сочетала в себе нежность и цинизм. Она была легендой и тайной и упорнее всего на свете искала совершенства. Ее духами в 30-е годы были Angelique Encens от Creed – столь же противоречивые и гармоничные, как и сама Марлен. В их цветочно-фруктовом аромате органично сплелись ваниль и ладан.

Уинстон Черчилль, премьер-министр Англии, великий человек и великий курильщик. Его страсть к сигарам вошла в историю и в анекдоты. Ну, как было не придумать специально для него духи с сильным, пряным сигарным ароматом? Тем более что отец Оливера Крида, по слухам, разделял с Черчиллем некоторые его перекуры. Тем более что когда-то, в XIX веке, в Доме Creed уже выпускались такие духи. И вот для английского премьера был воссоздан Tabarome, необычный аромат на основе табачных листьев.

Одри Хепберн, принцесса мирового кинематографа, живое воплощение послевоенного стиля new look, свежая, как приморское утро, символ простого женского счастья. Запах, составленный для нее Кридом, был запахом оптимизма, зеленым запахом весеннего средиземноморского сада, где цветут итальянский жасмин и ландыш. Он назывался Jasmal.

Ароматы – вещь чрезвычайно летучая, и все-таки они далеко не всегда бесследно исчезают из атмосферы. Иногда они даже переживают своих владельцев, и в этом случае возвращаются домой. То есть – в Дом Creed, в его частную коллекцию. Там начинается новая жизнь знаменитых духов, там их находят, примеряют и потом долго носят, не снимая, новые хозяева. Старые, можно даже сказать, антикварные ароматы становятся новой кожей современных голливудских актеров и актрис. Или даже простых смертных – тех, кто может себе это позволить.

Летучая хирургия
Парфюмер из романа Патрика Зюскинда отличался от всех остальных людей одним странным свойством: он не имел запаха. Он никогда ничем, кроме духов, не пах. Не поймите меня превратно, но Оливер Крид в некотором смысле похож на этого литературного героя. Спросите его, какими духами он пользуется, и он ответит:

– Я всегда пользуюсь тем парфюмом, над которым работаю в данный момент. Я беру его с собой, сам все время нюхаю, даю попробовать другим и изучаю реакцию. Любимого запаха у меня нет. Ведь парфюмерия требует огромной палитры средств. У меня нет возможности останавливаться на чем-то одном.

Он перепробовал их все. Он объездил множество стран в поисках лучших натуральных ингредиентов, рассеянных по миру. Никто не знает, почему самые душистые розы растут в Болгарии, самый пахучий жасмин – во Флоренции, самая ароматная фиалка – в Парме, самые свежие мандарины и лимоны – на Сицилии. Лучший бергамот, конечно, итальянский, самый чистый сандал – тот, что из Индии, а во Франции цветут непревзойденные нарциссы.

Оливер Крид – так же, как каждый из ста сотрудников его маленькой фабрики – работает в комнате без запахов, в обстановке полнейшей «обонятельной стерильности». Это своего рода хирургия ароматов: любой инородный запах способен помешать парфюмеру и искалечить рождающиеся духи.

Отнимать у цветов запахи – тонкое искусство, ремесло, сплошь состоящее из секретов. Тинктуры, вытяжки, эссенции, концентраты из разных исходных материалов получают своим по-разному. Горький миндаль и лимонные корки, например, сначала подвергают холодному прессованию, а затем отделяют чистое масло от мутного осадка с помощью специальной воронки.

Травы кипятят в воде в герметичном перегонном кубе, и пар конденсируется в душистую травяную воду, поверх которой плавает тонкий слой ароматического масла. Цветочные эссенции получают путем мацерации: варят нежные лепестки в очищенном животном жире, снова и снова добавляя новые порции цветов, пока он не насыщается настолько, что перестает абсорбировать запах. Жир застывает в густую помаду, и если ее развести спиртом и хорошенько вымешать, вместе со спиртом можно слить с помады чистейшую, очень насыщенную эссенцию.

Техника инфузии – ее еще называют «подкрашиванием» – хорошо подходит для работы с ванилью, амброй, мускусом, цибетином. Этот процесс требует терпения. Исходный материал измельчают и помещают в горячий спирт крепостью девяносто шесть градусов. Полученную смесь настаивают в течение двух месяцев, а затем фильтруют.

Трудно подсчитать, сколько всего приходится резать, проваривать, вымачивать, настаивать, дистиллировать, прежде чем из прозрачных жидкостей разных оттенков будут составлены композиции, которые нужно только развести спиртом и разлить в бутылочки темно-зеленого стекла – такие же, какими пользовались отец, дед, прадед, прапрадед и прапрапрадед Оливера Генри Крида.

Иногда между появлением идеи и готовыми духами проходит полгода. Иногда запах категорически не получается, и тогда нужно просто забыть о нем на год-другой, пока он сам неожиданно не придет и не попросит воплощения. А иногда все занимает буквально считанные часы. Так было с Green Irish Creed, любимым ароматом Роберта Редфорда.

– Однажды на поле для гольфа я «поймал» запах свежего газона. Он был таким ярким! Я унес его с собой. Он просто требовал воплотить себя в аромате. И знаете, это, пожалуй, мой любимый аромат. Хотя, как я говорил, у меня их нет.

Еще среди любимых запахов – зимняя лыжня и лес в любое время года. А любимое занятие – охота на запахи:

– В зависимости от страны или местности – в горах, на равнине, у реки – везде ведь пахнет по-разному. Это-то и увлекает.

Почти все компоненты духов Крида – природные. Его парфюм – самый натуральный на свете, и потому он очень дорого стоит. Носить его на своей коже могут позволить себе лишь немногие обеспеченные ценители, во главе с особами королевской крови. Но Оливер Крид не обращает на это внимания. Со всем жаром профессионала он говорит:

– Я не понимаю, почему парфюмеры позволяют себе делать духи с такой низкой себестоимостью! Вы знаете, как это происходит? Какой-нибудь большой парижский дом моды делает заказ какой-нибудь большой парфюмерной компании, которая занимается разработкой ароматов, и просит создать сюжет себестоимостью максимум 500 франков. А ведь парфюмерной компании, чтобы продать композицию по такой цене, нужно создать запах за 200 франков. Вот откуда у современных духов этот синтетический шлейф. А я только за итальянский бергамот, один из наиболее часто используемых ингредиентов, плачу 450 франков за килограмм. И себестоимость моих продуктов получается порядка 2000 франков. Видите, какая принципиальная разница.

А знаете, о чем мечтает Оливер Крид?

– Когда я был маленьким, меня завораживал один запах – мимозы. До сих пор не могу его забыть. Мне очень хочется создать духи с ароматом мимозы. Когда-нибудь я это обязательно сделаю.

ЕЛЕНА КАРПУХИНА

Ссылки: