Список лотов
В отливанте: 2/2 мл.
Концентрация: EDP
Регион: Москва
Цена: 500 руб.
Пересылка есть!
Mona di Orio Lux («Мона ди Орио Люкс»). Этот неповторимый и роскошный аромат представлен парфюмерным домом из Франции Mona di Orio в 2006 году.
Чувственный унисекс представлен в тяжелом флаконе из прозрачного стекла, который украшен черным колпачком, перетянутым металлической сеткой, как шампанское.
Запах посвящен известному парфюмеру Edmond Roudnitska, который на протяжении многих лет обучал Mona di Orio создавать изысканные ароматы. Lux относиться к группе ароматов цитрусовые.
Парфюмерная композиция универсального аромата Mona di Orio Lux открывается нотами петигрейна, лимона и Мэй Чанг, которые переплетаются с нотами кедра, ветивера и сандалового дерева, оставляя ароматный шлейф из нот драгоценной серой амбры, мускуса и стиракса и нот бурбонской ванили.
Верхние ноты: петитгрейн, Сицилийский лимон, литсея кубеба
Средние ноты: Сандаловое дерево, Ветивер с Таити, мароканский кедр
Базовые ноты: Сиамский бензоин серая амбра, Мускус, Ваниль Бурбон
от Alex (Sane-Witch) Osipov:
Ничуть не умаляя красоты и значения всех остальных, «Lux» — наверное, самый знаковый аромат Моны ди Орио, эпитома ее парфюмерного творчества. В далеком 2006-м он вошел в ее самую первую триаду — «Lux», «Nuit Noire» и «Carnation», – но даже в ней выглядит старшим по рангу: недаром он посвящен учителю Моны, Эдмону Рудницка.
Флакон, в котором «Lux» перевыпустили позднее в рамках Signature Collection, нравится мне гораздо больше оригинального, того, что с шампанским мюзле. Пропорциями и силуэтом он похож на старинное римское стекло — корпулентный, тяжелый, но такой совершенный по форме, что выглядит необычайно изящным. Плечи флакона, его горлышко и дно стоппера облиты золотом, как будто бутылочку вырезали из какого-то драгоценного, полупрозрачного плода цвета раухтопаза — глубокой, дымчатой зелено-коричневой умбры, — и там, где нарушена кожица, выступил и потек золотой сок. Крышка в месте стыка уже, чем флакон, как если бы некто надел пальто с широкими плечами и высоким воротником и к нему круглую плоскую шляпу в духе Баленсиаги, закрывающую лицо до самого носа. Размером она чуть меньше флакона, и при взгляде сверху виден эмблематический черный овал с именем парфюмера в золотом картуше. Оптика стекла такова, что трубочку помпы внутри видно только выше жидкости, а под ней она пропадает, и это кажется игрой, фокусом, любопытным и непонятным. Скругленное донышко словно бы визуально покачивает флакон, хотя на самом деле он стоит на плоскости прочно и даже величественно. Коробка — глухой черный куб-саркофаг, в котором прячется полупрозрачная драгоценность.
Я так подробно описываю вместилище аромата, потому что оно поразило меня своей эстетичностью: современность и историчность, тяжеловесность и абсолютное изящество, тактильное совершенство и колористическое пиршество. Все здесь — игра контрастов, и то, что внутри, сам алхимический эликсир, завораживающе соответствует внешнему облику.
«Lux» («Свет») — имя простое и горделивое. Оно могло бы показаться претенциозным, если бы не олимпийское спокойствие, которым проникнуты и форма, и содержание этого поистине концептуального проекта. Казалось бы, такое название требует аромата ослепительного, блистающего, жгучего, как полдневное солнце… но оправдывать прямолинейные и банальные ожидания «Люкс» никогда не обещал.
Этот запах — свет, глядящий сквозь тень, и мрак, рождающийся из света. Он груб и бесконечно утончен, как образы Эль Греко с их шершавыми красками, грязными, но светящимися изнутри; с вытянутыми пропорциями, тяжелыми мышцами и острыми гребнями костей. Он прозрачен и зыбок, как светотень у да Винчи, размывающая даль и высвечивающая передний план, будто хороводом незримых свечей. Он выглядит нагроможденным, сложным, непостижимым, как «кроличьи норы» музея Соуна с их мириадами статуй, рельефов, сосудов, стел, саркофагов — и вместе с тем пронизан светом, льющимся через стеклянные купола, желтоватые, чтобы напоминали естественный свет Италии.
«Lux» — гесперидно-амбровый аромат, небрежно и мастерски вывернутый наизнанку сразу в нескольких направлениях, сшитый, как викторианские диковинки, из несовместимых частей чуждых друг другу форм жизни, но вместо чудища Франкенштейна у Моны ди Орио получился сияющий ангел нескладной и иконописной красоты.
Свет его дикий и шероховатый, холодный; от него слегка больно глазам. За него отвечает горький лимон, пересыпанный крупной солью и рваными веточками розмарина, приправленный грязными — опасно грязными, почти до отторжения — мускусами и адской серой. И все равно это свет и он с неба: даже немытое оконное стекло кажется в нем прекрасным. Почти сразу он начинает заигрывать с тенью, ластиться к ней, сплетаясь в брачном змеином танце с землистым и сумрачным ветивером, пребывая в постоянном движении. Свет и тень текут друг в друга, то вспыхивают, то гаснут, словно смотришь несфокусированным взглядом на облака в ветреный весенний день. Запах плавно струится, делается то свежим, как март, то затхлым, как церковная крипта, и где-то в самой глубине время от времени улыбается вдруг чистой и сладкой не то фруктовой, не то цветочной нотой, которую непросто разглядеть даже в подзорную трубу.
Чем дальше вниз, тем больше «Свет» наводит на мысли о старых пергаментах, ссохшихся кожаных переплетах, темных чуланах, линялых бархатах, камфарных шариках из шкафов с придворным стюартовским платьем. Сейчас, на этой стадии он совсем не жилой — он архивный, музейный, забытый и спящий, никому не нужный, кроме горстки сумасшедших любителей несобытийной истории. Их-то он и манит сгустившимся на дне флакона теплым, дремотным, сладковатым осадком из черной ванили, бензоина и скипидара — и получается лучше любого меда.
Этот аромат — как глоток свежего воздуха посреди десятков и сотен коммерческих запусков; подлинный артхаус, непонятный и безобразный для большинства, но тонкий и экспрессивный для ценителей. По звучанию он грязен, как джаз, а по замыслу и исполнению возвышен, как «Spem in Alium» Томаса Таллиса на восемь ангельских хоров.
«Свет» носят не ради восхищенного внимания окружающих, а чтобы быть наедине с собой — чтобы размышлять, ощущать и глядеть в себя без страха и иллюзий. Внутри, содержательно, он больше, чем снаружи, потому что композиция его довольно проста, чтобы не сказать аскетична, и только авторский почерк Моны, мастерицы теней и света, и отточенная виртуозность в компоновке деталей делают его глубоким, странным, тревожным — даже чудовищным. И, однако, его сделали не для того, чтобы пугать или шокировать — он просто далек от всех привычных представлений о красивом и приятном (то есть о том, ради чего нормальные люди обычно носят парфюмерию). И в этой отстраненности, в этой надменной зацикленности на своем частном понимании прекрасного «Свет» совершенно неотразим.
Расписав, как играют эти духи с кожи, и сохранив файл в компьютере, я еще раз поднес к носу тяжелый, как камень, флакон.
Мой черный дракон, «Lux», чопорно, пудрово пах аристократичной соленой амброй и лимонной цедрой.
Ссылка на отзывы в парфюмедии
Комментарий организатора по данному лоту: Спрей пробирка
Дата закрытия лота: 19 Ноя 2024 13:13
Комментарии