Со мной сегодня произошел мелкий, но забавный околопарфюмерный эпизод. Душа с утра попросила чего-то яркого, но абсолютно осеннего, и в тот момент я осознала, что хочу не что-то абстрактное, а конкретно Lyric Amouage, который и был нанесен щедро до нескромности. Позже днем в метро встречалась с ранее незнакомой дамой, купившей у меня через интернет много лет пролежавший невостребованным комплект бижутерии Avon. Прообщались пару минут, по логике уже пора разбегаться, и тут дама меня спрашивает, заметно понизив голос, какой у меня парфюм. Отвечаю, что Амуаж Лирик. По глазам дамы вижу, что ей это ничего не говорит. Она вздыхает и произносит: «А я подумала, что это что-то из Артизан. Вы знаете, я очень люблю Артизан». Увы, отвечаю, мне Артизаны как-то не очень подходят, слишком размытыми кажутся (а сама судорожно пытаюсь сообразить, на какой именно артизановский аромат может смахивать Лирик, но за целый день так ничего и не придумала). «Да, - сочувственно произносит дама, - я вас понимаю, мне вот из Герлен ничего не подходит, сколько ни пробовала.» На этом мы с ней попрощались и разошлись. И только спустя минут двадцать я вдруг подумала, что надо было спросить, а какие именно герлены она пробовала, и знакома ли с бутиковой серией, и с винтажами… Но, видно, приступы парфюмерной откровенности находят только при встречах с коллегами по парффоруму, на остальный интернет-ресурсы это не распространяется.
А еще Лирик преподнес мне сегодня неожиданный и очень приятный сюрприз. Для меня это в принципе тот аромат, который надевается максимум два-три раза в год, причем именно в октябре; один из абсолютно сезонных парфюмов, который в другие месяцы года как-то неуместен, точнее – неестественен. (Возможно, со временем я поменяю этот подход, но пока это так, ИМХО как говорится). Мое обоняние различает в этой композиции два абсолютно натуральных запаха. Во-первых, запах последней волны роз в моем подмосковном саду; роз, уже прихваченных несколькими ночными заморозками и потому приобретшими явный винный привкус.
Во-вторых, запах влажных опавших кленовых листьев, которые именно в первые дни октября толстым ковром застилают половину моего сада.
Поясню: когда-то, уже почти полвека назад через дорогу от нас жил журналист-биолог, постоянный автор журнала «Юный натуралист», тогда еще совсем молодой человек, по работе путешествовавший по всему СССР и из всех своих поездок привозивший какие-то очень необычные для нашей полосы вариации известных в общем-то растений. И вместо типичных для того времени грядок на его участке росли необыкновенные горные сосны, узбекская айва, карликовые рододендроны с Кавказа (то есть карликовыми они стали уже в нашем климате) и много чего еще интересного. А около входа на их участок (заборов и калиток у нас в те годы не было) был посажен маленький клен. Потом этот сад трижды менял владельцев, новые хозяева постепенно избавлялись от старых посадок, но клен оставался неприкосновенным, и как-то незаметно из маленького почти кустарника превратился в десятиметровое дерево с очень компактной овальной кроной, совершенно не такой, как у кленов в московских парках, и очень густой листвой. И в какой-то момент эта листва стала перелетать через наш, к тому времени уже появившийся, забор, добавляя нам осенних хлопот по наведению порядка на территории. Еще спустя несколько лет полетели не только листья, но и семена, и теперь в ходе прополок приходится ежегодно выдирать около полусотни маленьких кленов, причем во всех углах участка. Выбрасывать их очень жалко – стараюсь их пересаживать в ближайшей лесной полосе, и даже в Москве около дома. Но в Мск не везет – не успеешь посадить, тут же начинается раскопка каких-то коммуникаций и именно на том месте, где только-только прижились саженцы. Очень жаль. А в саду я оставила три клена около забора, но подстригаю их типа «под бонсай». Листьев осенью это добавляет, но хоть без семян. И вот запах именно этих в несколько слоев спрессованных на дорожках мокрых листьев я явственно слышу в Lyric (сорри, за пространное ботаническое отступление).
А вот сегодня новое открытие – впервые за несколько лет я, выйдя на улицу через час после нанесения этого парфюма, услышала то, чего никогда не слышала раньше – внятную фруктовую ноту, спелые сочные яблоки, опять же прихваченные первым ночным минусом (ровно такое яблоко мне удалось снять с пятиметровой высоты в прошлую субботу – это я купила новый съемник с телескопической ручкой, и теперь мои руки «удлинились» с 3.5 до 5.5 метров – слегка переспевшее, очень сладкое и при этом наполненное ненормально большим количеством воды от затопивших нас в этом сентябре дождей, оно замерзло до состояния фруктового сорбета, от чего приобрело едва уловимый горьковатый привкус). Очень необычно и очень красиво! И – тоже впервые это ощутила – очень похоже на … герленовскую Наэму. Но похоже в том смысле, как человек в 50 похож сам на себя 25-летнем возрасте. Особенно если в 25 это была изящная блондинка на тонких шпильках в летящем шелковом наряде, а в 50 – представительная дама, перекрасившаяся в брюнетку, по-прежнему на каблуках, но не на тонких, а на основательных, и не в шелке, а в бархате. Логически, это наверное бергамот с зеленым кардамоном так сыграли по погоде, но как же хочется, чтобы именно этот вкус – сладких цветов, горьких листьев и сочных фруктов в этом парфюме раскрывался всегда!
А еще Лирик преподнес мне сегодня неожиданный и очень приятный сюрприз. Для меня это в принципе тот аромат, который надевается максимум два-три раза в год, причем именно в октябре; один из абсолютно сезонных парфюмов, который в другие месяцы года как-то неуместен, точнее – неестественен. (Возможно, со временем я поменяю этот подход, но пока это так, ИМХО как говорится). Мое обоняние различает в этой композиции два абсолютно натуральных запаха. Во-первых, запах последней волны роз в моем подмосковном саду; роз, уже прихваченных несколькими ночными заморозками и потому приобретшими явный винный привкус.
Во-вторых, запах влажных опавших кленовых листьев, которые именно в первые дни октября толстым ковром застилают половину моего сада.
Поясню: когда-то, уже почти полвека назад через дорогу от нас жил журналист-биолог, постоянный автор журнала «Юный натуралист», тогда еще совсем молодой человек, по работе путешествовавший по всему СССР и из всех своих поездок привозивший какие-то очень необычные для нашей полосы вариации известных в общем-то растений. И вместо типичных для того времени грядок на его участке росли необыкновенные горные сосны, узбекская айва, карликовые рододендроны с Кавказа (то есть карликовыми они стали уже в нашем климате) и много чего еще интересного. А около входа на их участок (заборов и калиток у нас в те годы не было) был посажен маленький клен. Потом этот сад трижды менял владельцев, новые хозяева постепенно избавлялись от старых посадок, но клен оставался неприкосновенным, и как-то незаметно из маленького почти кустарника превратился в десятиметровое дерево с очень компактной овальной кроной, совершенно не такой, как у кленов в московских парках, и очень густой листвой. И в какой-то момент эта листва стала перелетать через наш, к тому времени уже появившийся, забор, добавляя нам осенних хлопот по наведению порядка на территории. Еще спустя несколько лет полетели не только листья, но и семена, и теперь в ходе прополок приходится ежегодно выдирать около полусотни маленьких кленов, причем во всех углах участка. Выбрасывать их очень жалко – стараюсь их пересаживать в ближайшей лесной полосе, и даже в Москве около дома. Но в Мск не везет – не успеешь посадить, тут же начинается раскопка каких-то коммуникаций и именно на том месте, где только-только прижились саженцы. Очень жаль. А в саду я оставила три клена около забора, но подстригаю их типа «под бонсай». Листьев осенью это добавляет, но хоть без семян. И вот запах именно этих в несколько слоев спрессованных на дорожках мокрых листьев я явственно слышу в Lyric (сорри, за пространное ботаническое отступление).
А вот сегодня новое открытие – впервые за несколько лет я, выйдя на улицу через час после нанесения этого парфюма, услышала то, чего никогда не слышала раньше – внятную фруктовую ноту, спелые сочные яблоки, опять же прихваченные первым ночным минусом (ровно такое яблоко мне удалось снять с пятиметровой высоты в прошлую субботу – это я купила новый съемник с телескопической ручкой, и теперь мои руки «удлинились» с 3.5 до 5.5 метров – слегка переспевшее, очень сладкое и при этом наполненное ненормально большим количеством воды от затопивших нас в этом сентябре дождей, оно замерзло до состояния фруктового сорбета, от чего приобрело едва уловимый горьковатый привкус). Очень необычно и очень красиво! И – тоже впервые это ощутила – очень похоже на … герленовскую Наэму. Но похоже в том смысле, как человек в 50 похож сам на себя 25-летнем возрасте. Особенно если в 25 это была изящная блондинка на тонких шпильках в летящем шелковом наряде, а в 50 – представительная дама, перекрасившаяся в брюнетку, по-прежнему на каблуках, но не на тонких, а на основательных, и не в шелке, а в бархате. Логически, это наверное бергамот с зеленым кардамоном так сыграли по погоде, но как же хочется, чтобы именно этот вкус – сладких цветов, горьких листьев и сочных фруктов в этом парфюме раскрывался всегда!
Прикрепленные изображения
Добавить в закладки:
4 комментариев к записи
Страница 1 из 1
Понравилось сравнение восприятие парфюма с человеком в разном возрасте - очень метко, мне показалось...
а про название брендов и парфюмов отстраненным от всего этого людям... вспомнился случай, когда моя мама в 80-е годы читала в обеденный перерыв на работе книгу, и одна ее сотрудница как-то иронично спросила у нее название и автора. Мама ответила - Голсуорси "Сага о Форсайтах". У сотрудницы в ухе эхом отозвалось "голсуорсисагаофорсайтах"))) Больше никаких вопросов она не задавала. Интересно, полюбобытствовала ли потом втайне, что это было?))
По аромату - я на самом деле порадовалась, что в массах Артизаны известны. Это намного приятнее, чем когда про аромат от Парфюмери Женераль или Иль Профумо спрашивают: "Это Эйвон?" (у меня такое было трижды!)