В последний месяц перед Новым годом я впадаю в какой-то эмоциональный ступор. Я не перестаю носить духи, но делаю это как-то бессловесно, и только когда праздники затихают, начинаю отмирать. Может, у меня защитная реакция на всеобщее сумасшествие? Закуклиться и видеть сны… Сегодня проснулась, сунув нос в Диораму.
Старую Диораму обонять мне довелось только дважды. И говорить про нее не буду, потому что этого достаточно, чтобы переполниться восхищением, и совершенно недостаточно для полноценной песни, которой она – разумеется! – заслуживает.
Зато не так давно у меня поселился флакон современного перевыпуска, и эта Диорама тоже прекрасна.
Она представляется мне женщиной, как раз моих лет, - уж и не знаю, молодыми ли считаются теперь сорокалетние или как, - немного безалаберной, вспыльчивой, но из-за врожденной лености быстро отходчивой, умной и одинокой. Она просыпается по утрам, прислушивается сквозь уходящую дрему к звукам за окном, откидывает одеяло и встает, окутанная мускусным ароматом разогретого во сне тела. Это призрачно, пряно и слегка непристойно, но ей нет дела. Какая разница? И кому? Случайному любовнику, еще спящему на другой стороне постели?
Ее аромат живет вместе с ней. Теплый душ, развеивающий одуряющую волну первой телесности. Рассыпная иланговая пудра. Завтрак и обязательные персики, будь то спелый, разрезанный на дольки плод, истекающий соком, или далекий отзвук персикового пара над чашкой зеленого чая. Жасминовый взрыв кипенно-белого шарфа поверх легкого пальто. Сливовый оттенок модной помады, темный и сладкий мазок по губам…
К вечеру она доберется обратно домой, усталая, как и ее аромат, рассыпающийся розовыми лепестками и мягкой теплой кедровой базой. В этих лепестках она и заснет, одна или нет, неважно, и во сне вокруг снова будет густеть мускус.
Теги: парфюмерное, размышлизм
Добавить в закладки:
