Три-четыре раза в год меня настигает немыслимое ощущение замкнутости мира. Весной или летом, но чаще осенью или зимой, когда я иду по московским дворам в тот странный час, когда на улицах нет никого. Совсем никого. С вами так бывает? Шум города становится белым, все проваливается в тишину, а купол неба словно выворачивает чудовищная рефракция. Это Саракш. Рассеянный свет, как будто придавленный низкими облаками. Прохлада воздуха, пробравшегося вдоль щеки, даже если секунду назад вокруг было пекло. Стены домов, стволы деревьев, скамейки и качели – и никого. Мир обезлюдел. Пространство стягивается и смыкается коконом.
Он никогда не схлопывается и не взрывается. Просто медленно истончается и истаивает через несколько минут, и я возвращаюсь. До следующего раза Саракш останется только в моей памяти и во флаконе герленовского Кориолана.