Матушкина куколка.
В некотором царстве жил-был купец. Двенадцать лет жил он в супружестве и прижил только одну дочь, Марьюшку. Когда мать скончалась, девочке было восемь лет. Умирая, купчиха призвала к себе дочку, вынула из под одеяла куклу, отдала ей и сказала:
- Слушай, Марьюшка! Запомни и исполни мои слова. Я умираю и вместе с родительским благословением оставляю тебе вот эту куклу. Береги её, носи всегда при себе и никому не показывай, а когда приключится тебе какое горе, дай ей поесть и спроси у неё совета. Покушает она – и скажет тебе, чем помочь несчастью.
Затем мать поцеловала дочку и померла.
После смерти жены купец потужил, как следовало, а потом стал думать, как бы опять жениться. Он был человек хороший; за невестами дело не стало, но больше всех по нраву пришлась ему одна вдовушка. Она была уже в летах, имела своих двух дочерей. Почти однолеток Марьюшке, - стало быть, и хозяйка и мать опытная. Купец женился на вдовушке, но обманулся и не нашел в ней доброй матери для своей дочери.
Марьюшка была первая на всё село красавица; мачеха и сестры завидовали её красоте, мучили ее всевозможными работами, чтоб она от трудов похудела, а от ветра и солнца почернела, - совсем житья не было!
Марьюшка всё переносила безропотно и с каждым днём всё хорошела и полнела, а между тем мачеха с дочками своими худела и дурнела от злости, несмотря на то, что они сидели всегда сложа руки, как барыни.
Как же это так делалось? Марьюшке помогала её куколка. Без неё девочке не сладить со всею работой! Зато Марьюшка сама, бывало, не съест, а уж куколке оставит самый лакомый кусочек, и вечером, как все улягутся, она запрётся в чуланчике, где жила, и кормит её, приговаривая:
- На, куколка, покушай, моего горя послушай! Живу я в доме у батюшки – не вижу себе никакой радости. Злая мачеха сживает меня со света белого. Научи, как мне быть и жить, что делать?
Куколка покушает, да потом и даст ей советы. И утешает в горе, а наутро всякую работу справляет за Марьюшку; та только отдыхает в холодочке да рвёт цветочки, а у неё уж и гряды выполоты, и капуста полита, и вода наношена, и печь вытоплена.
Куколка укажет девочке и травку от загару. Хорошо было жить ей с куколкой.
Прошло несколько лет. Марьюшка выросла и стала невестой. Все женихи в городе присватываются к ней; на мачехиных дочерей никто и не смотрит. Мачеха злится пуще прежнего и всем женихам отвечает: “Не выдам меньшой прежде старших!” - а проводя женихов, побоями вымещает зло на Марьюшке.
Вот однажды купцу понадобилось на долгое время уехать из дому по торговым делам. Мачеха и перешла на житьё в другой дом, а возле этого дома был дремучий лес, а в лесу на поляне стояла избушка, а в избушке жила Баба-Яга. Никого она к себе не подпускала и ела людей, как цыплят.
Перебравшись на новоселье, купчиха то и дело посылала за чем-нибудь в лес ненавистную ей Марьюшку, но она завсегда возвращалась домой благополучно: куколка указывала ей дорогу и не подпускала к избушке Бабы-Яги.
Пришла осень. Мачеха раздала всем трём девушкам вечерние работы: одну заставила кружева плести, другую чулки вязать, а Марьюшку прясть. Погасила мачеха огонь во всём доме, оставила только одну свечку там, где работали девушки, а сама легла спать.
Вот нагорел на свечке воск. Одна из мачехиных дочерей взяла щипцы, чтоб поправить светильню, да вместо того, по приказу матери, как будто нечаянно, и потушила свечку.
- Что теперь нам делать? – говорили девушки. – огня нет в целом доме. А работы наши не кончены. Надо сбегать за огнём к Бабе-Яге!
- Мне от булавок светло! – сказала, что плела кружево. – Я не пойду!
- И я не пойду, - сказала та, что вязала чулок, - мне от спиц светло!
- Тебе за огнём идти, - закричали обе, - ступай к Бабе-Яге! – и вытолкали Марьюшку из горницы.
Она пошла в свой чуланчик, поставила перед куколкой приготовленный ужин и сказала:
- На, куколка, покушай да моего горя послушай: меня посылают за огнём к Бабе-Яге. Баба-Яга съест меня!
Куколка поела, и глаза её заблестели, как две свечки.
- Не бойся, Марьюшка! – сказала она – ступай, куда посылают, только меня держи всегда при себе. При мне ничего не станется с тобой у Бабы-Яги.
Марьюшка собралась, положила куколку свою в карман и, перекрестившись, пошла в дремучий лес.
Идёт она и дрожит. Вдруг скачет мимо неё всадник: сам белый, одет в белое. Конь под ним белый и сбруя на коне белая, – на дворе стало рассветать.
Идёт она дальше, скачет другой всадник: сам красный. Одет в красное и на красном коне, - стало всходить солнце.
Марьюшка шла всю ночь и весь день, только к следующему вечеру вышла на полянку, где стояла избушка Бабы-Яги. Забор вокруг избы из человеческих костей, на заборе торчат черепа людские с глазами. Вместо верей (вереи – столбы, на которые навешивали ворота) у ворот – ноги человечьи, вместо запоров – руки, вместо замка – рот с острыми зубами. Марьюшка обомлела от ужаса и стала как вкопанная.
Вдруг едет опять всадник: сам чёрный, одет во всё чёрное и на чёрном коне. Подскакал к воротам Бабы-Яги и исчез, как сквозь землю провалился, - настала ночь. Но темнота продолжалась недолго: у всех черепов на заборе засветились глаза, и на всей поляне стало светло, как днём. Марьюшка дрожала со страху, но не знала куда бежать, оставалась на месте.
Скоро послышался в лесу страшный шум: деревья трещали, сухие листья хрустели, появилась в лесу Баба-яга – в ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает. Подъехала к воротам, остановилась и, обнюхав вокруг себя, закричала:
- Фу-фу! Русским духом пахнет! Кто здесь?
Марьюшка подошла к старухе со страхом и, низко поклоняясь, сказала:
- Это я, бабушка! Мачехины дочери послали меня за огнём к тебе.
- Хорошо, - сказала Баба-яга, - знаю я их, ты наперёд поживи да поработай у меня, тогда и дам тебе огня, а коли нет, так я тебя съем!
Потом обратилась к воротам и вскрикнула:
- Эй, запоры мои крепкие, отомкнитесь, ворота мои широкие, отворитесь!
Ворота отворились и Баба-Яга въехала, посвистывая, за нею вошла Марьюшка, а потом опять всё заперлось.
Войдя в горницу, Баба-яга растянулась и говорит девице:
- Подавай-ка сюда, что там есть в печи, – я есть хочу.
Марьюшка зажгла лучину от тех черепов, что на заборе, и начала таскать из печи да подавать яге кушанье, а кушанья настряпано было человек на десять. Из погреба принесла она квасу, мёда, пива и вина.
Всё съела, всё выпила старуха; Марьюшке оставила только щец немножко, краюшку хлеба да кусочек поросятины.
Стала Баба-Яга спать ложиться и говорит:
- Когда завтра я уеду, ты смотри – двор вычисти, избу вымети, обед состряпай, бельё приготовь да пойди в закром, возьми четверть пшеницы и очисть её от чернушки. Да чтоб всё было сделано, а не то съем тебя!
После такого наказу Баба-яга захрапела, а Марьюшка поставила старухины объедки перед куколкою. Залилась слезами и говорит:
- На, куколка, покушай. Моего горя послушай! Тяжёлую дала мне Баба-Яга работу и грозится съесть меня, коли всего не исполню. Помоги мне!
Кукла ответила:
- Не бойся, Марьюшка! Поужинай, помолися да спать ложися: утро вечера мудренее!
Ранёшенько проснулась Марьюшка, а Баба-Яга уже встала, выглянула в окно: у черепов глаза потухают. Вот мелькнул белый всадник – и совсем рассвело. Баба-яга вышла на двор свистнула – перед ней явилась ступа с пестом и помелом. Промелькнул красный всадник – взошло солнце. Баба-яга села в ступу и выехала со двора, пестом погоняет, помелом след заметает.
Осталась Марьюшка одна, осмотрела дом Бабы-Яги, подивилась изобилию во всём и остановилась в раздумье: за какую работу ей прежде всего приняться. Глядит, а вся работа уже сделана; куколка выбирала из пшеницы последние зёрна чернушки.
- Ах ты, избавительница моя! – сказала Маьюшка куколке. – Ты от беды меня спасла!
- Тебе осталось только обед состряпать, - отвечала куколка, влезая в карман Марьюшки, - состряпай с Богом, да и отдыхай на здоровье!
К вечеру Марьюшка собрала на стол и ждёт Бабу-ягу. Начало смеркаться. Мелькнул за воротами чёрный всадник – и совсем стемнело, только светились глаза у черепов. Затрещали деревья, захрустели листья – едет Баба-Яга. Марьюшка встретила её.
- Всё ли сделано? – спрашивает Яга.
- Изволь посмотреть сама, бабушка! – молвила девица. Баба-Яга всё осмотрела, подосадовала, что не за что рассердиться и сказала:
- Ну, хорошо! – Потом крикнула: - Верные мои слуги, сердечные други, смелите мою пшеницу!
Явились три пары рук, схватили пшеницу и унесли вон из глаз. Баба-Яга наелась, стала ложиться спать и опять дала приказ Марьюшке:
- Завтра сделай то же, что и нынче. Да сверх того возьми из закрома мак да очисти его от земли по зёрнышку: вишь, кто-то по злобе земли в него намешал!
Сказала старуха, повернулась к стене и захрапела, а Марьюшка принялась кормить свою куколку. Куколка поела и сказала ей по-вчерашнему:
- Молись Богу да ложись спать; утро вечера мудренее, всё будет сделано.
Наутро Баба-яга опять уехала в ступе со двора, а Марьюшка с куклой всю работу тот час справили. Старуха воротилась, оглядела всё и крикнула:
- Верные мои слуги, сердечные други, выжмите из маку масло!
Явились три пары рук, схватили мак и унесли вон с глаз. Баба-яга села обедать; она ест, а Марьюшка стоит молча.
- Что ж ты ничего не говоришь со мною? – сказала Баба-Яга. – Стоишь как немая!
- Не смела, - отвечала Марьюшка, - а если позволишь, то мне хотелось бы спросить тебя кой о чём.
- Спрашивай, только не всякий вопрос к добру ведёт: много будешь знать – скоро состаришься!
- Я хочу спросить тебя бабушка, только о том, что видела. Когда я шла к тебе, меня обогнал всадник на белом коне, сам белый и в белой одежде. Кто он такой?
- Это день мой ясный!
- Потом обогнал меня другой всадник на красном коне, сам красный и весь в красном одет. Это кто такой?
- Это моё солнышко красное! – отвечала Баба-яга.
- А что значит чёрный всадник, который обогнал меня у самых твоих ворот?
- Это ночь моя тёмная – все слуги мои верные!
Марьюшка вспомнила о трёх парах рук и замолчала
_ Что же ты ещё не спрашиваешь? – молвила Баба-Яга.
- Будет с меня и этого, сама ж ты, бабушка, сказала, что много узнаешь – состаришься!
- Хорошо, - сказала Баба-яга, - что ты спрашиваешь только о том, что видела за двором, а не во дворе! Я не люблю, чтоб у меня сор из избы выносили, и слишком любопытных ем! Теперь я тебя спрошу: как успеваешь ты исполнять работу, которую я задаю тебе?
- Мне помогает благословение моей матери, - отвечала Марьюшка.
- Так вот что! Убирайся же ты от меня, благословенная дочка! Не нужно мне благословенных!
Вытащила она Марьюшку из горницы и вытолкала за ворота, сняла с забора один череп с горящими глазами и, натянув на палку, отдала ей и сказала:
- Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его: они ведь за этим тебя сюда и прислали.
Бегом пустилась домой Марьюшка при свете черепа, который погас только с наступлением утра, и, наконец, к вечеру другого дня добралась до своего дома. Подходя к воротам, она хотела было бросить череп. “Верно, дома, - думает себе, - уж больше в огне не нуждаются”. Но вдруг послышался глухой голос из черепа:
- Не бросай меня, неси к мачехе!
Она взглянула на дом мачехи и, не видя ни в одном окне огонька, решилась идти туда с черепом.
Впервые встретили её ласково и рассказали, что с той поры, как она ушла, у них в доме не было огня. Сами высечь никак не могли, а который огонь приносили от соседей – тот погасал, как только входили с ним в горницу.
- Авось твой огонь будет держаться! – сказала мачеха.
Внесли череп в горницу, а глаза из черепа так и глядят на мачеху и её дочерей, так и жгут! Те было прятаться, но куда ни бросятся – глаза всюду за ними так и следят. К утру совсем сожгло их в уголь, одной Марьюшки не тронуло.
Поутру Марьюшка зарыла череп в землю, заперла дом на замок, пошла в город и попросилась на житьё к одной безродной старушке. Живёт себе и поджидает отца. Вот как то говорит она старушке:
- Скучно мне сидеть без дела, бабушка! Сходи, купи мне льну самого лучшего, я хоть прясть буду.
Старушка купила льну хорошего. Марьюшка села за дело – работа так и горит у неё, и пряжа выходит ровная да тонкая, как волосок. Набралось пряжи много; пора бы и за тканьё приниматься, а таких берд не найдут, чтобы годились на Марьюшкину пряжу; никто не берётся и сделать-то. Марьюшка стала просить свою куколку, та и говорит:
- Принеси-ка мне какое-нибудь старое бердо, да старый челнок, да лошадиной гривы: я всё тебе смастерю.
Марьюшка добыла всё, что надо, и легла спать, а кукла за ночь приготовила славный стан. К концу зимы полотно было выткано, да такое тонкое, что сквозь иглу вместо нитки продеть можно. Весною полотно выбелили, и Марьюшка говорит старухе:
- Продай, бабушка, это полотно, а деньги возьми себе.
Старуха взглянула на товар и ахнула:
- Нет, дитятко! Такого полотна, кроме царя, носить некому. Понесу во дворец.
Пошла старуха к царским палатам, да всё мимо похаживает. Царь увидал и спросил:
- Что тебе, старушка, надобно?
- Ваше царское величество, - отвечает старуха, - я принесла диковинный товар. Никому, окромя тебя, показать не хочу.
Царь приказал впустить к себе старуху и, как увидел полотно, - удивился.
- Что хочешь за него? – спросил царь.
- Ему цены нет, царь-батюшка! Я тебе его в дар принесла.
Поблагодарил царь и отпустил старуху с подарками. Стали царю из того полотна сорочки шить. Вскроили, да нигде не могли найти швеи, которая взялась бы их работать.
Долго искали. Наконец, царь позвал старуху и сказал:
- Умела ты напрясть и соткать такое полотно, умей из него и сорочки сшить.
- Не я, государь, пряла и соткала полотно, - сказала старуха, - это работа приёмыша моего – девушки.
- Ну, так пусть и сошьёт она!
Воротилась старушка домой и рассказала обо всём Марьюшке.
- Я знала, - сказала ей Марьюшка, - что эта работа моих рук не минует.
Заперлась в свою горницу, принялась за работу. Шила она, не покладая рук, и скоро дюжина сорочек была готова.
Старуха понесла к царю сорочки, а Марьюшка умылась,причесалась, оделась и села под окном. Сидит себе и ждёт, что будет.
Видит: на двор к старухе идёт царский слуга, вошел в горницу и говорит:
- Царь-государь хочет видеть искусницу. Что работала ему сорочки, и наградить её из своих царских рук.
Явилась Марьюшка пред очи царские. Как увидел царь девицу, так и влюбился в неё без памяти.
- Нет, - говорит он, - красавица моя! Не расстанусь я с тобою, ты будешь моею женою.
Тут взял царь Марьюшку за белые руки, посадил её подле себя, а там и свадебку сыграли. Скоро воротился и отец Марьюшки, порадовался об её судьбе и остался жить при дочери. Старушку Марьюшка взяла к себе, а куколку до конца жизни своей всегда носила в кармане.
Взяла отсюда :
http://xn----7sbai4a.../publicmama.php
В некотором царстве жил-был купец. Двенадцать лет жил он в супружестве и прижил только одну дочь, Марьюшку. Когда мать скончалась, девочке было восемь лет. Умирая, купчиха призвала к себе дочку, вынула из под одеяла куклу, отдала ей и сказала:
- Слушай, Марьюшка! Запомни и исполни мои слова. Я умираю и вместе с родительским благословением оставляю тебе вот эту куклу. Береги её, носи всегда при себе и никому не показывай, а когда приключится тебе какое горе, дай ей поесть и спроси у неё совета. Покушает она – и скажет тебе, чем помочь несчастью.
Затем мать поцеловала дочку и померла.
После смерти жены купец потужил, как следовало, а потом стал думать, как бы опять жениться. Он был человек хороший; за невестами дело не стало, но больше всех по нраву пришлась ему одна вдовушка. Она была уже в летах, имела своих двух дочерей. Почти однолеток Марьюшке, - стало быть, и хозяйка и мать опытная. Купец женился на вдовушке, но обманулся и не нашел в ней доброй матери для своей дочери.
Марьюшка была первая на всё село красавица; мачеха и сестры завидовали её красоте, мучили ее всевозможными работами, чтоб она от трудов похудела, а от ветра и солнца почернела, - совсем житья не было!
Марьюшка всё переносила безропотно и с каждым днём всё хорошела и полнела, а между тем мачеха с дочками своими худела и дурнела от злости, несмотря на то, что они сидели всегда сложа руки, как барыни.
Как же это так делалось? Марьюшке помогала её куколка. Без неё девочке не сладить со всею работой! Зато Марьюшка сама, бывало, не съест, а уж куколке оставит самый лакомый кусочек, и вечером, как все улягутся, она запрётся в чуланчике, где жила, и кормит её, приговаривая:
- На, куколка, покушай, моего горя послушай! Живу я в доме у батюшки – не вижу себе никакой радости. Злая мачеха сживает меня со света белого. Научи, как мне быть и жить, что делать?
Куколка покушает, да потом и даст ей советы. И утешает в горе, а наутро всякую работу справляет за Марьюшку; та только отдыхает в холодочке да рвёт цветочки, а у неё уж и гряды выполоты, и капуста полита, и вода наношена, и печь вытоплена.
Куколка укажет девочке и травку от загару. Хорошо было жить ей с куколкой.
Прошло несколько лет. Марьюшка выросла и стала невестой. Все женихи в городе присватываются к ней; на мачехиных дочерей никто и не смотрит. Мачеха злится пуще прежнего и всем женихам отвечает: “Не выдам меньшой прежде старших!” - а проводя женихов, побоями вымещает зло на Марьюшке.
Вот однажды купцу понадобилось на долгое время уехать из дому по торговым делам. Мачеха и перешла на житьё в другой дом, а возле этого дома был дремучий лес, а в лесу на поляне стояла избушка, а в избушке жила Баба-Яга. Никого она к себе не подпускала и ела людей, как цыплят.
Перебравшись на новоселье, купчиха то и дело посылала за чем-нибудь в лес ненавистную ей Марьюшку, но она завсегда возвращалась домой благополучно: куколка указывала ей дорогу и не подпускала к избушке Бабы-Яги.
Пришла осень. Мачеха раздала всем трём девушкам вечерние работы: одну заставила кружева плести, другую чулки вязать, а Марьюшку прясть. Погасила мачеха огонь во всём доме, оставила только одну свечку там, где работали девушки, а сама легла спать.
Вот нагорел на свечке воск. Одна из мачехиных дочерей взяла щипцы, чтоб поправить светильню, да вместо того, по приказу матери, как будто нечаянно, и потушила свечку.
- Что теперь нам делать? – говорили девушки. – огня нет в целом доме. А работы наши не кончены. Надо сбегать за огнём к Бабе-Яге!
- Мне от булавок светло! – сказала, что плела кружево. – Я не пойду!
- И я не пойду, - сказала та, что вязала чулок, - мне от спиц светло!
- Тебе за огнём идти, - закричали обе, - ступай к Бабе-Яге! – и вытолкали Марьюшку из горницы.
Она пошла в свой чуланчик, поставила перед куколкой приготовленный ужин и сказала:
- На, куколка, покушай да моего горя послушай: меня посылают за огнём к Бабе-Яге. Баба-Яга съест меня!
Куколка поела, и глаза её заблестели, как две свечки.
- Не бойся, Марьюшка! – сказала она – ступай, куда посылают, только меня держи всегда при себе. При мне ничего не станется с тобой у Бабы-Яги.
Марьюшка собралась, положила куколку свою в карман и, перекрестившись, пошла в дремучий лес.
Идёт она и дрожит. Вдруг скачет мимо неё всадник: сам белый, одет в белое. Конь под ним белый и сбруя на коне белая, – на дворе стало рассветать.
Идёт она дальше, скачет другой всадник: сам красный. Одет в красное и на красном коне, - стало всходить солнце.
Марьюшка шла всю ночь и весь день, только к следующему вечеру вышла на полянку, где стояла избушка Бабы-Яги. Забор вокруг избы из человеческих костей, на заборе торчат черепа людские с глазами. Вместо верей (вереи – столбы, на которые навешивали ворота) у ворот – ноги человечьи, вместо запоров – руки, вместо замка – рот с острыми зубами. Марьюшка обомлела от ужаса и стала как вкопанная.
Вдруг едет опять всадник: сам чёрный, одет во всё чёрное и на чёрном коне. Подскакал к воротам Бабы-Яги и исчез, как сквозь землю провалился, - настала ночь. Но темнота продолжалась недолго: у всех черепов на заборе засветились глаза, и на всей поляне стало светло, как днём. Марьюшка дрожала со страху, но не знала куда бежать, оставалась на месте.
Скоро послышался в лесу страшный шум: деревья трещали, сухие листья хрустели, появилась в лесу Баба-яга – в ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает. Подъехала к воротам, остановилась и, обнюхав вокруг себя, закричала:
- Фу-фу! Русским духом пахнет! Кто здесь?
Марьюшка подошла к старухе со страхом и, низко поклоняясь, сказала:
- Это я, бабушка! Мачехины дочери послали меня за огнём к тебе.
- Хорошо, - сказала Баба-яга, - знаю я их, ты наперёд поживи да поработай у меня, тогда и дам тебе огня, а коли нет, так я тебя съем!
Потом обратилась к воротам и вскрикнула:
- Эй, запоры мои крепкие, отомкнитесь, ворота мои широкие, отворитесь!
Ворота отворились и Баба-Яга въехала, посвистывая, за нею вошла Марьюшка, а потом опять всё заперлось.
Войдя в горницу, Баба-яга растянулась и говорит девице:
- Подавай-ка сюда, что там есть в печи, – я есть хочу.
Марьюшка зажгла лучину от тех черепов, что на заборе, и начала таскать из печи да подавать яге кушанье, а кушанья настряпано было человек на десять. Из погреба принесла она квасу, мёда, пива и вина.
Всё съела, всё выпила старуха; Марьюшке оставила только щец немножко, краюшку хлеба да кусочек поросятины.
Стала Баба-Яга спать ложиться и говорит:
- Когда завтра я уеду, ты смотри – двор вычисти, избу вымети, обед состряпай, бельё приготовь да пойди в закром, возьми четверть пшеницы и очисть её от чернушки. Да чтоб всё было сделано, а не то съем тебя!
После такого наказу Баба-яга захрапела, а Марьюшка поставила старухины объедки перед куколкою. Залилась слезами и говорит:
- На, куколка, покушай. Моего горя послушай! Тяжёлую дала мне Баба-Яга работу и грозится съесть меня, коли всего не исполню. Помоги мне!
Кукла ответила:
- Не бойся, Марьюшка! Поужинай, помолися да спать ложися: утро вечера мудренее!
Ранёшенько проснулась Марьюшка, а Баба-Яга уже встала, выглянула в окно: у черепов глаза потухают. Вот мелькнул белый всадник – и совсем рассвело. Баба-яга вышла на двор свистнула – перед ней явилась ступа с пестом и помелом. Промелькнул красный всадник – взошло солнце. Баба-яга села в ступу и выехала со двора, пестом погоняет, помелом след заметает.
Осталась Марьюшка одна, осмотрела дом Бабы-Яги, подивилась изобилию во всём и остановилась в раздумье: за какую работу ей прежде всего приняться. Глядит, а вся работа уже сделана; куколка выбирала из пшеницы последние зёрна чернушки.
- Ах ты, избавительница моя! – сказала Маьюшка куколке. – Ты от беды меня спасла!
- Тебе осталось только обед состряпать, - отвечала куколка, влезая в карман Марьюшки, - состряпай с Богом, да и отдыхай на здоровье!
К вечеру Марьюшка собрала на стол и ждёт Бабу-ягу. Начало смеркаться. Мелькнул за воротами чёрный всадник – и совсем стемнело, только светились глаза у черепов. Затрещали деревья, захрустели листья – едет Баба-Яга. Марьюшка встретила её.
- Всё ли сделано? – спрашивает Яга.
- Изволь посмотреть сама, бабушка! – молвила девица. Баба-Яга всё осмотрела, подосадовала, что не за что рассердиться и сказала:
- Ну, хорошо! – Потом крикнула: - Верные мои слуги, сердечные други, смелите мою пшеницу!
Явились три пары рук, схватили пшеницу и унесли вон из глаз. Баба-Яга наелась, стала ложиться спать и опять дала приказ Марьюшке:
- Завтра сделай то же, что и нынче. Да сверх того возьми из закрома мак да очисти его от земли по зёрнышку: вишь, кто-то по злобе земли в него намешал!
Сказала старуха, повернулась к стене и захрапела, а Марьюшка принялась кормить свою куколку. Куколка поела и сказала ей по-вчерашнему:
- Молись Богу да ложись спать; утро вечера мудренее, всё будет сделано.
Наутро Баба-яга опять уехала в ступе со двора, а Марьюшка с куклой всю работу тот час справили. Старуха воротилась, оглядела всё и крикнула:
- Верные мои слуги, сердечные други, выжмите из маку масло!
Явились три пары рук, схватили мак и унесли вон с глаз. Баба-яга села обедать; она ест, а Марьюшка стоит молча.
- Что ж ты ничего не говоришь со мною? – сказала Баба-Яга. – Стоишь как немая!
- Не смела, - отвечала Марьюшка, - а если позволишь, то мне хотелось бы спросить тебя кой о чём.
- Спрашивай, только не всякий вопрос к добру ведёт: много будешь знать – скоро состаришься!
- Я хочу спросить тебя бабушка, только о том, что видела. Когда я шла к тебе, меня обогнал всадник на белом коне, сам белый и в белой одежде. Кто он такой?
- Это день мой ясный!
- Потом обогнал меня другой всадник на красном коне, сам красный и весь в красном одет. Это кто такой?
- Это моё солнышко красное! – отвечала Баба-яга.
- А что значит чёрный всадник, который обогнал меня у самых твоих ворот?
- Это ночь моя тёмная – все слуги мои верные!
Марьюшка вспомнила о трёх парах рук и замолчала
_ Что же ты ещё не спрашиваешь? – молвила Баба-Яга.
- Будет с меня и этого, сама ж ты, бабушка, сказала, что много узнаешь – состаришься!
- Хорошо, - сказала Баба-яга, - что ты спрашиваешь только о том, что видела за двором, а не во дворе! Я не люблю, чтоб у меня сор из избы выносили, и слишком любопытных ем! Теперь я тебя спрошу: как успеваешь ты исполнять работу, которую я задаю тебе?
- Мне помогает благословение моей матери, - отвечала Марьюшка.
- Так вот что! Убирайся же ты от меня, благословенная дочка! Не нужно мне благословенных!
Вытащила она Марьюшку из горницы и вытолкала за ворота, сняла с забора один череп с горящими глазами и, натянув на палку, отдала ей и сказала:
- Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его: они ведь за этим тебя сюда и прислали.
Бегом пустилась домой Марьюшка при свете черепа, который погас только с наступлением утра, и, наконец, к вечеру другого дня добралась до своего дома. Подходя к воротам, она хотела было бросить череп. “Верно, дома, - думает себе, - уж больше в огне не нуждаются”. Но вдруг послышался глухой голос из черепа:
- Не бросай меня, неси к мачехе!
Она взглянула на дом мачехи и, не видя ни в одном окне огонька, решилась идти туда с черепом.
Впервые встретили её ласково и рассказали, что с той поры, как она ушла, у них в доме не было огня. Сами высечь никак не могли, а который огонь приносили от соседей – тот погасал, как только входили с ним в горницу.
- Авось твой огонь будет держаться! – сказала мачеха.
Внесли череп в горницу, а глаза из черепа так и глядят на мачеху и её дочерей, так и жгут! Те было прятаться, но куда ни бросятся – глаза всюду за ними так и следят. К утру совсем сожгло их в уголь, одной Марьюшки не тронуло.
Поутру Марьюшка зарыла череп в землю, заперла дом на замок, пошла в город и попросилась на житьё к одной безродной старушке. Живёт себе и поджидает отца. Вот как то говорит она старушке:
- Скучно мне сидеть без дела, бабушка! Сходи, купи мне льну самого лучшего, я хоть прясть буду.
Старушка купила льну хорошего. Марьюшка села за дело – работа так и горит у неё, и пряжа выходит ровная да тонкая, как волосок. Набралось пряжи много; пора бы и за тканьё приниматься, а таких берд не найдут, чтобы годились на Марьюшкину пряжу; никто не берётся и сделать-то. Марьюшка стала просить свою куколку, та и говорит:
- Принеси-ка мне какое-нибудь старое бердо, да старый челнок, да лошадиной гривы: я всё тебе смастерю.
Марьюшка добыла всё, что надо, и легла спать, а кукла за ночь приготовила славный стан. К концу зимы полотно было выткано, да такое тонкое, что сквозь иглу вместо нитки продеть можно. Весною полотно выбелили, и Марьюшка говорит старухе:
- Продай, бабушка, это полотно, а деньги возьми себе.
Старуха взглянула на товар и ахнула:
- Нет, дитятко! Такого полотна, кроме царя, носить некому. Понесу во дворец.
Пошла старуха к царским палатам, да всё мимо похаживает. Царь увидал и спросил:
- Что тебе, старушка, надобно?
- Ваше царское величество, - отвечает старуха, - я принесла диковинный товар. Никому, окромя тебя, показать не хочу.
Царь приказал впустить к себе старуху и, как увидел полотно, - удивился.
- Что хочешь за него? – спросил царь.
- Ему цены нет, царь-батюшка! Я тебе его в дар принесла.
Поблагодарил царь и отпустил старуху с подарками. Стали царю из того полотна сорочки шить. Вскроили, да нигде не могли найти швеи, которая взялась бы их работать.
Долго искали. Наконец, царь позвал старуху и сказал:
- Умела ты напрясть и соткать такое полотно, умей из него и сорочки сшить.
- Не я, государь, пряла и соткала полотно, - сказала старуха, - это работа приёмыша моего – девушки.
- Ну, так пусть и сошьёт она!
Воротилась старушка домой и рассказала обо всём Марьюшке.
- Я знала, - сказала ей Марьюшка, - что эта работа моих рук не минует.
Заперлась в свою горницу, принялась за работу. Шила она, не покладая рук, и скоро дюжина сорочек была готова.
Старуха понесла к царю сорочки, а Марьюшка умылась,причесалась, оделась и села под окном. Сидит себе и ждёт, что будет.
Видит: на двор к старухе идёт царский слуга, вошел в горницу и говорит:
- Царь-государь хочет видеть искусницу. Что работала ему сорочки, и наградить её из своих царских рук.
Явилась Марьюшка пред очи царские. Как увидел царь девицу, так и влюбился в неё без памяти.
- Нет, - говорит он, - красавица моя! Не расстанусь я с тобою, ты будешь моею женою.
Тут взял царь Марьюшку за белые руки, посадил её подле себя, а там и свадебку сыграли. Скоро воротился и отец Марьюшки, порадовался об её судьбе и остался жить при дочери. Старушку Марьюшка взяла к себе, а куколку до конца жизни своей всегда носила в кармане.
Взяла отсюда :
http://xn----7sbai4a.../publicmama.php
Добавить в закладки:
